Книжка-подушка

Одним из итогов Второй мировой войны стало, в частности, то, что большая политика перестроилась по этому принципу: время изощренной экстравагантности Черчилля кончилось. Первое лицо – президентское, премьерское – отныне бывает только самого общего выраженья, не обезображенное интеллектом, ему это не позволено; лучше всего, если оно вообще стерто. Личность как таковая чрезмерна, радикальна и несет в себе фашистскую угрозу. Эту полуозвученнную стыдливую убежденность со временем подперло торжество масскульта, победоносное шествие попсы, и в результате мы имеем явление корнеплода народу – повсеместное, тотальное. Эйзенхауэр, де Голль и покойная баронесса Тэтчер были последними политиками, выпадавшими из этой повторяющейся мизансцены.

В юности я был страстным поклонником Маргарет Тэтчер, с годами же несколько охладел к былой любови. Но храм оставленный все храм, я и сейчас восхищаюсь Тэтчер, ее словами, с которыми не согласен.

«Такой вещи, как общество, не существует. Есть отдельные мужчины, отдельные женщины, и есть семьи». Все в этой пакостной консервативной фразе мне претит, но, боже мой, как я ее понимаю – мысль, за ней стоящую, разум и ясность этого мироустройства, волю, с которой человек, так думающий, будет говорить и действовать, вопреки большинству, вопреки всем. «По мне, консенсус – это процесс отказа от своих убеждений, принципов, ценностей и стратегий. Это то, во что никто не верит и с чем никто не спорит», – говорила бескомпромиссная баронесса.

Настоящая политика всегда личностна и антинародна, но народ должен счесть ее анонимной и присвоить себе. Тогда она делается великой. У Тэтчер это получилось. Царство земное у нее было.

Царство ей Небесное.

9 апреля

«Если говорить про архитектуру и прочую жизнь духа, то не стоит забывать, что про Маргарет Тэтчер снял фильм „Повар, вор, его жена и ее любовник“ Питер Гринуэй. Тэтчер, естественно, это Вор, и все это бесстыдство, бессовестность, алчность, людоедство – это то, как Гринуэй видел Тэтчер», – совершенно серьезно пишет мне в комментах молодой и образованный левый автор.

Когда в 1990, кажется, году, еще в Советском Союзе показали фильм Гринуэя «Повар, вор, его жена и ее любовник», я написал о нем тексты с туевой хучей параллелей – про Гринуэя и барокко, разумеется, – про Гринуэя и Хальса, про Гринуэя и Снайдерса, про Гринуэя и утомленную целлюлитную плоть Рубенса. То, что Вор – такой «новый английский», порождение тэтчеровского обогащения, лежало на поверхности, но сводить интеллектуальную гринуэевскую мистерию к социальному памфлету как-то не приходило в голову. Зря. Оказывается, Вор не «новый английский», а просто Маргарет Тэтчер, это ее портрет, и какой в таком случае Хальс, зачем Снайдерс и Рубенс, когда Гринуэй это Кукрыниксы, которые бичуют и разят. Что ж, функционально, по крайней мере.

Левые не жалуют Тэтчер, в частности за то, что она урезала бюджеты на «архитектуру и прочую жизнь духа», как выражается мой комментатор. Парадокс в том, что жизнь эту они видят точь-в-точь, как Вор, не понимавший, зачем нужна книжка, если ее нельзя съесть.

9 апреля

Прочел записи Андрея Тарковского о фильмах коллег. Они поражают вовсе не злобностью, неизбежной в таком жанре, а глупостью и неталантливостью. Фассбиндер, высказываясь о том же Тарковском, был гораздо элегантнее в своем яде. У него в «Третьем поколении» есть эпизод, в котором два клерка, сидя в билдинге с витринными окнами, с привычной скукой смотрят вниз, как машины въезжают и выезжают из туннеля. Один при этом говорит другому: «Похожую сцену я видел недавно в фильме одного русского. „Солярис“ называется. Там такая же развязка, и так же сверкает. И все о Боге говорят, о Боге».

24 апреля

Во Франции Национальное собрание окончательно приняло скандальный закон, разрешающий однополые браки – сообщает РБК.

Дорогие мои, если Национальное собрание приняло закон, да еще и окончательно, то он уже никак не скандальный. Он – уважаемый, как любой другой закон, обязательный к исполнению. И скандально отныне ваше называние его скандальным, а не что бы то ни было другое. По принципу: мятеж не может кончиться удачей, в противном случае его зовут иначе. Понимаю, что больно, понимаю, что горько – Париж пал; утешьтесь тем, что Мглин пока держится.

28 апреля

Могучая, однако, была задумана на Чубайса атака, если даже после выступления Путина она продолжается как ни в чем не бывало. Начальник вроде бы ясно сказал: «Взять, так огульно заявить, что он (Чубайс) – преступник, что он что-то украл, – это не по-честному, это неправильно. Мы так делать не будем». А потом еще вдогонку: «Я там (в Роснано) был пару раз, и с материалами знакомлюсь их работы. Есть и проколы, провалы. Но это не уголовщина, понимаете?» И в третий раз: «Даже когда у нас в регионах вкладывают деньги не по назначению, это не значит, что их украли. В данном случае вложили неэффективно. Но это не воровство».