— Тогда они просто… его
Голос Вив звучал значительно громче:
— Кто-нибудь наверху? Тюремщик!
Они орали до тех пор, пока не охрипли, потом Вив подняла руку, предупреждая Галлину, и склонила голову набок, прислушиваясь.
Откуда-то донесся хриплый стон, за которым последовала возня и удары о камень кого-то, пытающегося подняться на ноги.
Ночной сторож, дворф, пошатываясь, появился в поле зрения, держась прямо у стены. Он, спотыкаясь, вышел в коридор, заглянул в их камеру и уставился на пустую.
— О, черт, — прохрипел он. — Куда он делся?
— Тебе лучше найти Иридию, — ровным голосом сказала Вив.
— Кто это был? — спросила Иридия угрожающе невыразительным голосом.
— Думаю, тебе следовало спросить его вчера, — ответила Вив, и каждое слово сочилось отвращением.
Галлина бросила на нее предупреждающий взгляд.
— Он не был общительным, — ответила тапенти, хотя ей явно не хотелось ничего объяснять. — Голодная ночь в камере обычно это исправляет. По моему опыту, терпение и время решают большинство проблем.
— За исключением
Дворф сидел на полу, дыша медленно и ровно и выглядя очень зеленым. Иридия уже успела сказать несколько резких слов в его адрес, и Вив не знала, чему он больше обязан своим нынешним состоянием — этим словам или тому, что лишило его сознания ночью. Однако он ничего не видел и почти ничего не помнил до того, как потерял сознание. Он жаловался на сильную головную боль, но тапенти не очень интересовали его оправдания.
Иридия посмотрела на решетку, а затем на Вив. Она не выглядела обеспокоенной.
— Давай начнем с самого начала, хорошо? Если ты поможешь мне разобраться в этом, тогда, возможно, я буду менее скептически относиться к твоему дальнейшему присутствию в моем городе, учитывая неприятности, которые ты явно на себя навлекла.
Вив расхаживала по камере, с трудом сдерживая разочарованные ругательства. Она посмотрела на Иридию, а затем усилием воли разжала кулаки и проглотила проклятия.
Она вздохнула и откинулась на спинку койки. Вытянув ногу, она попыталась найти занятие для рук, которое бы не давило на койку и ничего бы не сломало.
— Я была в Тистлебурре...
— В
— Да. В книжным магазине.
Иридия медленно моргнула, услышав это, а затем жестом попросила ее продолжать.
— В общем, он там возился, а потом Потрост...
— Пот?..
— Грифет. Маленький грифет Ферн. Как бы то ни было, он выскочил из подсобки, совершенно потеряв голову, и бросился на этого парня. Который просто... небрежно отшвырнул его в сторону. — Вив повторила движение. — И, да, это не есть хорошо. Кто бьет маленьких животных? Я бы вышвырнула его задницу вон уже за одно это, но...
Когда Вив не продолжила, Иридия подтолкнула ее:
— Но?
Вив вздохнула.
— Я не знаю, как это сказать, чтобы ты заинтересовалась или обратила внимание. Послушай, я понюхала его, и он пах как... — Она ответила на свирепый взгляд тапенти. — Ты знаешь, кто такая Варин Бледная? Ты слышала о ней?
Иридия поджала губы, и ее взгляд стал более задумчивым:
— Некромантка?
— Вот за кем мы охотились, пока я не оказалась здесь.
— О, дерьмо, правда? — спросила Галлина. Ее глаза округлились. — Рэкэм охотится за
Хранительница Врат зашипела на то, что гномка ее прервала, и снова обратила свое внимание на Вив:
— К чему ты клонишь?
— Ты когда-нибудь общалась с зомби?
Тапенти покачала головой.
— Ну, а я общалась. Много, как раз сейчас. Они пахнут смертью. Ты тоже это поняла, правда? Но есть кое-что еще, например... замороженная кровь. То, как зимой у тебя пересыхает в носу, и ты чувствуешь привкус меди при дыхании. Если подойти к ним вплотную, они пахнут именно так.
Вив указала на пустую камеру:
— Вот так и пахло от
— Он не был зомби. У него определенно был пульс.
— Да, я знаю. Но я знаю
— Для этого в городе есть Хранители Врат.
Вив фыркнула:
— Не видела никого поблизости, иначе бы я позвала. — Она похлопала себя по ноге. — И я не могла бежать к крепостным стенам, чтобы найти одного, угу?
— Это не помешало тебе броситься в драку.
Вив всплеснула руками:
— Если бы у меня была моя сабля, возможно, все пошло бы по-другому. Чего ты от меня хочешь? Он выскользнул из
— Довольно дерьмовая аналогия, — прошипела Галлина, когда лицо Иридии потемнело.