Книжный домик в Тоскане

В особенности, если это происходит в отношении того, что Оруэлл определил бы как «хорошая плохая книга». Полагаю, что в какой-то степени здесь можно говорить об утешении. Мы читаем, чтобы получить утешение, и плачем, потому что утешение начинает действовать. Утешение – запрещенное слово для итальянской литературы, где на протяжении долгих десятилетий господствовали авангардные течения, вылившиеся потом в структурализм с его лихорадочным желанием все классифицировать. К счастью, сегодня мы читаем Анни Эрно, Джоан Дидион, Джамайку Кинкейд – и очень этому рады.

Вышла книга Мартина Лейтема, продающего книги в одном из магазинов книжной сети «Уотерстоунс» в Кентербери. Он тоже все бросил, отказался от карьеры профессора в Университете Хартфордшира, сулившей ему блестящее будущее, чтобы посвятить себя книжному магазину. В первой главе «Историй торговца книгами» говорится о «греющих душу», утешительных книгах – тех книгах, которые идут прежде осознанного чтения. Утешительная книга встречается нам случайно, как любовь, она успокаивает наши страхи и становится нашим секретом. Мы прижимаем ее к груди, вдыхаем ее аромат и никогда не говорим о ней с чужими – она есть и останется нашим частным делом. Но что, если бы я встретила Мартина в каком-нибудь кафе в Кентербери и он попросил бы меня составить список утешительных книг? Я бы начала так:

«Малышка Миньон» Берт Франель

«Крошка Доррит» Чарльза Диккенса

«Пекос Билл» Эрика Блэра

«Пеппи Длинныйчулок» Астрид Линдгрен

Поскольку Мартин говорит, что утешительные книги выступают прообразом того, кем бы мы хотели стать, когда вырастем, или кем станем, то из списка моих тайно обожаемых в детстве книг я могу сделать вывод о двойственности своей личности. Одна половинка – сердобольная девочка, взваливающая себе на плечи заботы о неудачниках и изгоях общества, а другая – веселая и предприимчивая, находящая выход из любого положения. Сколько раз я перечитывала историю Пекоса Билла, который еще крошечным мальчиком выпал на ходу из повозки своих родителей, и никто этого не заметил. Дело происходит в Техасе, вокруг него кактусы и большая стая койотов. Пекос растет вместе с ними, уверенный, что он один из них. Когда его спасают люди и он убеждается, что он не койот, то уже умеет делать замечательные вещи. Например, использовать вместо лассо свою змею Шейка, а другую змею – вместо хлыста. Отличное противоядие для моего душевного здоровья – для той змеи, которая ползала по всей Лучиньяне в поисках девочек, которых можно было бы задушить.

* * *

Сегодняшние заказы: «Кроха» Эдварда Кэри, «Сад и его сила» Пии Перы, «Ненужная женщина» Раби Аламеддина, «Прощайте, призраки» Нади Террановы, «Вид с песчаным зернышком» Виславы Шимборской, «В лесах Сибири» Сильвена Тессона, «Ботанические тетради мадам Люси» Мелиссы Да Косты.

26 апреля

Первый день, когда мы можем открыться после месяцев вынужденного – красной или оранжевой зоной – закрытия. Теперь мы желтые. Жаль, что погода плохая, обещали дождь. Мы объявили, что будем открыты в субботу и воскресенье и что нужно заранее бронировать посещение: мы будем пускать посетителей один раз в час и максимум по пятнадцать человек. Посмотрим, как все пройдет.

В прошлые выходные у нас были первые посетители откуда-то из Флоренции. Светило солнце, и они не выдержали, взяли и поехали. Как же прекрасны реальные посетители из плоти и крови, каждый со своим читательским багажом и радостью находиться здесь. В воскресенье у нас снова была семья из Филикаи – та самая, где читают все: мать, отец, девятилетний Элиа и двенадцатилетняя Матильде. Каждый раз они устраивают эту сценку, что хотят подарить маме книгу, и начинают сыпать предложениями. Элиа хотел во что бы то ни стало подарить ей «Всякая страсть угасает» Виты Сэквилл-Уэст, Матильде была за «Веру» Элизабет фон Арним. Отец убедил всех, что какая-то волшебная сила привела его прямо к книге Бетти Смит «Дерево растет в Бруклине». А мать, уже сама по себе, после того как прочитала «Годы наоборот» Нади Террановы, взяла ее последний роман «Прощайте, призраки».

Меньше чем через две недели выйдет книга, которую Тина написала в первые три месяца ковида. За совершенным в своей точности названием – «Домашняя симфония» – раскрывается мозаика мыслей и голосов одного семейства с собачкой, принужденного к обязательному совместному проживанию в Милане. Самое прекрасное в этой книге то, что семья строится день за днем на наших глазах, как если бы она изобреталась самим этим чрезвычайным положением. Тина тоже обладает тем самым, чего лишена я: иронией.