Книжный домик в Тоскане

Книжный магазин – это рай. И этот рай я всегда оставляю открытым, не запираю калитки на замок. Когда я в далеком 1979 году приехала во Флоренцию на синем пикапе моего отца, с только-только полученными правами, все задавались вопросом: почему я никогда не запирала его на ключ?

Мой отец ни разу не запер двери ни в одной машине в своей жизни. Моя мать запирает на ключ входную дверь дома в пять часов дня. Два видения этого мира.

А что, если кто-нибудь войдет, что-нибудь украдет, что-нибудь повредит, испортит мое имущество. А что, если. Однако я не желаю принимать в этом участие. Я и мой отец, мы принадлежим настоящей стране, а в настоящей стране вещи портятся, в настоящей стране люди плачут и раздражаются, но мы с папой решили уже самим фактом рождения не становиться частью того мира, где запираются двери.

В воскресенье утром у нас в книжном была Фабиола, и я дала ей детскую книгу Родди Дойла под названием «Вылитая мать». Это история о девочке, у которой умирает мама. Она вновь обретет ее после череды загадочных встреч, будучи уже взрослой, когда посмотрится в зеркало. Фабиола стояла посреди книжного и плакала.

Так вот, мой отец, никогда не запирающий машину, Майкол, бегающий в поисках ветра и спрашивающий, где же он, Фабиола, плачущая над книгой Родди Дойла, Эрнесто и моя мать, сидящие в обнимку на диване, рыбаки, читающие Луизу Глюк и Ферлингетти, – все это кусочки той страны, «где можно дышать», о которой говорит Симона Вейль. И все это – моя новая жизнь здесь.

* * *

Сегодняшние заказы: «Хорошего человека найти нелегко» Фланнери О’Коннор, «Замороженная женщина» Анни Эрно, «Отраженный остров» Фабриции Рамондино, «Книга об итальянских островах» Фабио Фьори, «Парижский отчет» Томаса Манна.

24 мая

Она все сделала по-своему. Встала, несмотря на запрет, поднялась на две ступеньки – и упала назад на спину. Мы просили ее остаться в постели еще хотя бы минутку, потому что нужно было подняться выключить плиту. Было достаточно всего одной минуты. Но она прыткая, как кузнечик, и все сделала с точностью до наоборот.

Накануне она послала всех куда подальше, потому что ей хотелось встать и идти в свой дом, где ее, разумеется, ждали ее сестры. То есть она уже ведет диалог с тенями. Браки, дети, разводы – все стерлось из памяти в мгновение ока, и теперь там есть лишь дом детства, полента на завтрак, обед и ужин, Польдина и Фенизия, ожидающие ее, чтобы вместе отправиться пешком в Терельо на танцы.

Да и разве можно считать, что она неправа? Я бы тоже, если бы мне довелось жить в таком чудном смешении бедности и любви, всеми силами хотела бы идти в свой дом. Я бы тут же прыгнула на колени к тете Польде, чтобы играть в «по кочкам, по кочкам, по маленьким листочкам, в ямку бух!».

Зато теперь она в больнице Кастельнуово-Гарфаньяны с переломами шейного позвонка, запястья, с трещинами в нескольких ребрах и ушибом легкого. Однако, как говорит ее лечащая врач, доктор Банти, она выглядит спокойной и безмятежной. Начало наших отношений с доктором Банти было довольно бурным, но потом мы поговорили с ней по телефону и сразу же поняли друг друга, как обычно бывает между женщинами. Когда я пойду в больницу, то принесу ей в подарок «Записки женщины-врача» Наваль ас-Саадави. Уверена, что ей понравится.

В деревне, когда приезжает скорая помощь, эта новость тут же разносится от дома к дому, или даже, может быть, это сами дома говорят между собой, передавая друг другу важное известие. Думаю, что Ян Кум, прежде чем создать «Ватсап», наблюдал за тем, как происходит распространение информации в горных деревушках: если у кого-то меняется статус, то это становится автоматически известно всем, кто на связи. Сеть – это мы, наши игры на чердаке, «Рикки-э-Повери», невесты Кройфа, конфирмации и причастия, первые «нечистые» опыты, близняшки Кесслер[93]. Да, точно, близняшки Кесслер, то есть мы с Луизой, когда на перемене залезали на два подоконника в коридоре начальной школы, чтобы потом одновременно спрыгнуть вниз, следуя хореографии, репетируемой не одну неделю в субботу вечером перед телевизором. Это был 1969 год, и шоу «Канцониссима» пыталось вернуть себе былой блеск после того, как Дарио Фо и Франка Раме отказались за несколько лет до этого вести передачу. И мы, как живое воплощение Алисы и Эллен, вносили свой вклад в его перезапуск.

Этой ночью снова идет дождь. Май совсем как ноябрь. Тем не менее наш книжный магазин получил свою порцию гостей из Болоньи, Вероны, Модены, не говоря уже о посетителях из более близких и привычных Ливорно, Пизы, Прато, Лукки и Флоренции.

Одна парочка, парень с девушкой, положили на стол целую стопку книг, обсудили их вместе и потом отобрали половину. Слушать их доводы было сплошным наслаждением.

А другая девушка принесла нам цветы. Она приехала из Вероны, и, чтобы попасть к нам, ей пришлось преодолеть перевал Пассо-делле-Радичи. Просто героиня.