Книжный магазин «Бюро находок»

Натали сделала паузу, чтобы ей и дедушке взглянуть на работы молодой девушки.

– Коллин была замечательной, – сказала Натали. – Ее письмо и рисунки. Это удивительно.

Несколько страниц покрывали рисунки, сделанные в основном во время путешествия, которое обернулось для Коллин ошеломляющим горем. Самые сложные изображали птиц, летящих в небе или парящих над корабельными снастями, и летающих рыб над поверхностью океана.

На другой странице был нарисован ряд хмурых лиц – женщины в шали, двух маленьких мальчиков, мужчины, сидящего на корточках перед свернутой веревкой.

– Ее родители и братья, – начал дедушка. – История нашей семьи написана смертью.

– И борьбой за выживание, – сказала Натали, возвращаясь к повествованию.

Никогда прежде я не видела подобные места, как в этой странной новой стране. Они и пугают, и завораживают. Здесь есть люди из Азии, их называют небожителями в своем мире, известном как Чайнатаун. Есть люди, говорящие по-испански и играющие музыку на улице. Солдаты с военной станции наводняют улицы по ночам, пьют и ищут женщин. Я начала носить брюки и ботинки, а волосы собирать под кепку, как мальчики.

Салон мисс Джози – ужасное место, дикое и приводящее в замешательство, как суматоха в порту. Это фактически модный дом, который они называют борделем в этих краях. Мисс Джози не платит мне ничего. За крошечную пещеру в подвале и объедки я работаю с рассвета до заката. У меня очень много обязанностей. Белье и починка. Ночные горшки. Я иногда работаю на кухне, но повар родом из Китая, и я не могу понять, что он говорит, он ругается все время, кудахча и гоняя меня, как мокрую курицу.

Между чисткой и стиркой белья я должна относить мусор в баки у подножья Фентон Хилл, где мусора навалено до самого моря. Отвратительное задание, и все же по сравнению с отправкой всей моей семьи в вечность одного за другим жестокость всего остального можно не упоминать. Я обнаружила неподалеку поле и берег, кишащий птицами и дикорастущими растениями. Весеннее пробуждение обновило и мою душу. Мир рождается заново из зимних глубин. В своих рисунках я передаю эти моменты, чтобы напоминать себе, что я должна жить дальше.

На полдня в воскресенье меня отпускают, чтобы я посетила мессу. Словно я могу сгореть в пламени вечности за свои грехи – я никогда не хожу. Вместо этого я ухожу в дикое место на свежий воздух и рисую. В моих жестких обстоятельствах мне приходится обходиться старой использованной бумагой и угольным карандашом, я забываю о себе, когда создаю образы мира вокруг себя.