Книжный магазин «Бюро находок»

Май, 1898. Это ирония судьбы, человек подаривший мне мечту, ее же и украл. Похоже, что мистер Вильям Херст забыл, что однажды поддержал мое искусство и поощрил мое страстное желание учиться.

С тех пор он произвел триумф по всей стране. «Экзаминер» стал первым. Сейчас многие его газеты подстрекают простой народ к войне с Испанией. Я не могу даже смотреть на лозунги, кричащие с первых страниц газет. Так он разлучил меня с человеком, которого я люблю. С моим мужем. С моим мужем. Джулио отобрали на корабль с первой экспедицией из-за его знания испанского языка и умения управлять пушкой.

Я едва не потеряла сознание, когда войска проходили через ворота Ломбард-Гейт в Пресидио, шагая к подготовленным кораблям. Я побежала вместе с толпой вниз на Маркет-стрит, а потом к докам. Все кричали, и везде царил хаос. Люди, запасы и домашний скот грузились на пароходы. Пунктом назначения был порт Манила на Филиппинских островах, место, о котором я никогда не слышала. Я не могу даже представить себе такое далекое место.

Когда мы прощались, я не знала о ребенке.

– Это так печально, – сказала Натали дедушке. – Это был последний раз, когда она видела своего мужа.

– И она обвиняла Херста. Его газеты преувеличивали и даже сочиняли события, чтобы развязать войну, которая забрала у нее мужа. Я считаю, что термин «желтая пресса» появился оттуда.

– Зачем ему нужно было это делать?

– Чтобы Херсту и Джозефу Пулитцеру продавать газеты. Газеты сеяли ярость и ненависть к Испании, и не утихали до тех пор, пока не была объявлена война.

– А разве сейчас мы ведем себя лучше? – Она подумала о шумных онлайн-дебатах и кампаниях по дезинформации. Это заставило ее задаться вопросом. – Надеюсь, что лучше. В мире все еще беспорядок, но журналистика – настоящая журналистика стала намного лучше. В любом случае, мне нравится так думать.

Записи Коллин стали короткими и менее частыми, наверное, потому что она ухаживала за ребенком.

Ко времени рождения моего прекрасного сына Джулио не стало, пропал без вести и признан погибшим. Убит местными повстанцами.

Только существование моего малыша удерживает меня, чтобы не умереть вслед за Джулио, точно так же я жаждала последовать за своей ушедшей семьей. Мой сын Джулиус – мой единственный якорь на этом свете.

Посмотрите, как он вырос всего за шесть месяцев. Солнечный и счастливый, идеал здоровья, несмотря на то, что он родился с больной ногой. Мой сладкий херувим. Он никогда не узнает своего отца.

– Посмотри на эскизы, – выдохнула Натали. – Это изображение твоего отца.

Они один за другим просмотрели рисунки. Там был нарисован Джулиус младенец, а потом малыш. Затем маленький мальчик, худощавый и косоглазый, одетый в трусики.

– Это может быть старой яблоней, ты помнишь? – Натали показала деду эскиз босоногого мальчика без рубашки, сидящего на голой ветке. Под рисунком было имя Джулиус Харпер, написанное детскими буквами.

– Мой мальчик подает такие надежды, – написала Коллин в 1906 году. – Добрые братья из Святого Свитина согласны, и я с горько-сладкой гордостью каждый день доверяю его их заботе.

– Он ходит в школу, – проговорила Натали. – О боже. Посмотри, какой день.

Последняя запись, которую они нашли, была сделана 16 апреля, 1906 года.

За два дня до землетрясения.

Глава 23