Книжный магазин у реки

– Чистое везение, – пробормотал он. – Клэри ужасающе проворна. В молодости она была чемпионкой округа по спортивному ориентированию. – Старик покачал головой. – Если я угожу в инвалидное кресло, у меня не будет шансов спастись от нее.

Мартиник наполнила его чашку дымящимся горячим кофе.

– А зачем она преследует тебя?

Во взгляде Герберта мелькнуло что-то неопределенное.

– Потому что она пронюхала, что я вдовец.

– Да, если у тебя квартира в центре Лондона, все одинокие дамы жаждут тебя. Особенно если эта квартира расположена в доме, приспособленном для колясочников, – объяснила Парнелла. – Ты ведь живешь в трехкомнатной квартире на Бурбон-стрит с круглосуточной службой сопровождения и общей комнатой для досуга?

Герберт прижал руку к сердцу.

– Да, – посетовал он. – Она сказала, что мы вместе пойдем играть в бинго.

– По-видимому, Клэри хочет напомнить тебе, что на свете есть вещи похуже камней в почках, – предположила Парнелла. – Пару лет назад я имела несчастье узнать, что это такое, и это чертовски неприятно. Камни в почках, я имею в виду, не Клэри. – Она потянулась. – Врач был поражен. Он даже отправил фотографию в «British Medical Journal».

– Поздравляю, – сказал Герберт. – У меня тоже должны были разместить там фотографию воспаленных суставов. Но, похоже, нашли кого-то, кто был готов позировать в обнаженном виде.

Мартиник улыбнулась. Герберт был невероятно мил и, несмотря на периодически возникающие проблемы со здоровьем, всегда первым предлагал свою помощь, когда она требовалась. В последнее Рождество, случайно услышав, что Сара переживает, успеет ли она украсить лавку к празднику, он незаметно проскользнул в «Риверсайд» и в качестве сюрприза развесил гирлянды. Мартиник не могла поверить своим глазам, придя в магазин на следующее утро и увидев болтающихся под потолком, аккуратно вырезанных золотых ангелов. Оставалось загадкой, как Герберту удалось развесить их, но, когда Мартиник представила себе, как Герберт в одном из своих элегантных костюмов балансировал на лестнице, она не на шутку испугалась. Даже слегка пожурила его и добилась, чтобы он пообещал ей больше ничего такого опасного не вытворять, но, увидев его огорчение, замолчала. Должно быть, было нелегко заставить себя привыкнуть к тому, что тело с каждым годом становится все более дряхлым.

Вопреки возрасту у Герберта еще было полно жизнелюбия, и при этом он был одним из самых стильно одевающихся мужчин, которых она встречала. Даже если ему надо было всего-навсего купить хлеб в ближайшем магазине, он надевал рубашку с жестким воротничком, брюки с идеальными стрелками и двубортный пиджак. Супруга Герберта, похоже, скончалась достаточно давно, но, по словам Парнеллы, она была любовью всей его жизни, и Герберт был совершенно не заинтересован искать ей замену.

– А ты рассказал Клэри, что ты, собственно говоря, не хочешь играть с ней в бинго? – осторожно поинтересовалась Мартиник.

Усмехнувшись, Герберт поправил свою клетчатую бабочку.

– Конечно, но она отказывается слушать тем ухом, которое у нее слышит. Клэри говорит, что по всему видно, будто меня влечет к ней, просто из-за катаракты я, мол, не могу сфокусировать взгляд! Она, похоже, считает, что мы играем в кошки-мышки, и я убегаю от нее из удовольствия. Но с подагрой никто не бегает ради удовольствия!

Лицо Герберта приняло отчаявшееся выражение, и он уставился на Мартиник.

– Если она придет сюда и спросит про меня, ни в коем случае не говори, что я часто сюда захаживаю!

Мартиник замотала головой.

– Ни в коем случае! Как она выглядит?

Парнелла отмерила сантиметров двадцать от своего роста.

– Она высокая, волосы выкрашены в лиловый цвет. Под баклажан. Мы, кстати, ходим к одному парикмахеру. К колумбийке, у которой салон на углу. У нее каждая десятая стрижка в подарок. Скорее всего, она не рассчитывает, что большинство из нас проживет достаточно долго, чтобы воспользоваться скидкой.

Мартиник слегка улыбнулась.

– Это Лондон. Здесь у многих лиловые волосы!

Парнелла с серьезным видом кивнула.

– Ты права. Она носит пальто на меху леопардовой расцветки. И еще у нее длинные ногти со стразами.

– Я не понимаю, как она вообще может хоть что-нибудь делать такими руками. Как она, например, моет голову? – уныло спросил Герберт.

Парнелла засмеялась.

– Вот для этого-то ты ей и нужен.

Герберт задрожал и схватился за живот.

– Я поправился на несколько килограммов с тех пор, как все это началось. Клэри почти каждый день готовит для меня еду и оставляет ее под дверью. Однажды, когда из-за нехватки персонала в поликлинике я вернулся домой поздно, кто-то умудрился пнуть ее контейнер с едой. Это был вторник, – сказал он несчастным голосом. – По вторникам она всегда готовит карри. Я отмывал лестницу несколько часов, а запах до сих пор так и не выветрился.

Он аккуратно поднес чашку с кофе ко рту и стал потягивать темный напиток.

– Она откармливает меня, как поросенка. Я, честно говоря, не понимаю, к чему она клонит.

Парнелла подняла брови.