Книжный на левом берегу Сены

Сильвия взглянула в глубокие озера глаз Адриенны и, увидев в них понимание, подумала: «Так вот что тревожило тебя, когда ты говорила, что я растрачиваюсь больше, чем следовало бы».

Что ж. Этой битвы ей не выиграть. Даже Эрнест, и тот всегда призывал признать поражение, когда боксер чувствовал, что противник сильнее его. «Лучше пусть побережет силы для другого поединка», — так он говорил.

Сильвия вернулась в заднюю комнатку собственной лавки, села за письмо Роту и его поверенному, и с каждым словом ее перо все легче скользило по бумаге. Она писала, что отзывает свой иск. Затем написала Джойсу в Бельгию.

Мой дорогой м-р Джойс!

Надеюсь, это письмо застанет Вас и Ваше семейство в добром здравии и наслаждении приятной северной прохладой. Мы с Адриенной по-прежнему выгуливаем свой «Ситроен», разъезжая на экскурсии по парижским предместьям и окрестностям. Однако истинная причина моего письма — сообщить Вам, что, боюсь, я больше не желаю терпеть нападок и перехода на личности со стороны Рота и его поверенного, в сравнении с которыми Джон Куинн показался бы благородным ангелом мщения. Вы вольны и дальше продолжать эту юридическую битву, если пожелаете. Если для того потребуется подписать с американским издателем контракт на публикацию «Неоконченного труда», значит, так тому и быть.

Тем временем я продолжу, как у нас и планировалось, готовить к публикации шестой тираж «Улисса», «Пенни за штуку» и сборник критики. Надеюсь увидеться с Вами в сентябре, когда все мы хорошенько отдохнем. Пожалуйста, передавайте мои наилучшие пожелания миссис Джойс и детям.

Искренне Ваша,

Сильвия

Прошел почти месяц, прежде чем она получила ответ, месяц, в течение которого она часами просиживала с Жюли за вычиткой «Пенни» и рассылала письма благосклонно относящимся к творчеству Джойса интеллектуалам и писателям, в том числе Уильяму Карлосу Уильямсу и Юджину Джоласу^[136], с просьбой написать в готовящийся сборник рецензию или критический очерк.

Потом всплыли счета за медицинские услуги. Доктор Борш прислал Сильвии чрезвычайно учтивое письмо, в котором сообщал, что начиная с 1925 года Джойс не оплатил ни одного его счета. Сильвия ужаснулась и тут же выписала доктору чек на нужную сумму из средств «Шекспира и компании», сделав себе пометку позже вычесть ее из следующих поступлений за «Улисса», хотя прекрасно знала, что простит писателю долг, как прощала все предыдущие. Однако ответ Джойса она, не в силах побороть себя, читала под мрачным впечатлением от этого события.

Моя дорогая мисс Бич!

Спасибо, мы с миссис Джойс пребываем в добром здравии. Лючия сильно хандрит и едва заставляет себя выбраться из постели даже к полудню. Единственное, что хоть как-то разгоняет ее меланхолию, — это танцевальные представления, и, конечно, мы только рады потакать ей. Хотя я, как Вы знаете, предпочитаю оперу.