Книжный в сердце Парижа

Годо ждет нас. Театр дю Солей расположен в Венсенском лесу, куда много лет назад моя тетя возила нас с родителями на пикник. Майя согласилась провести закрытие вечерней смены с Оушен, которая потом останется в магазине заниматься учебой. Направляясь через лес к театру, я иду рядом с Юлией, оставив Виктора и Бена позади. Я спрашиваю ее, готовится ли она к прослушиванию, и она отвечает, что исполнит монолог из «Служанок» Жене – истории двух сестер на службе у богатой дамы. Когда хозяйка уходит из дома, они по очереди примеряют ее одежду и драгоценности. Переодевшись, одна из служанок подражает ее изысканной манере говорить и плохо обращается с другой, пока та не притворяется, что убивает ее. Пьеса заканчивается смертью одной из главных героинь и безумным монологом Соланж. Тем самым, что будет произносить Юлия. Это поинтереснее моих экзерсисов, когда я, представляя себя Скарлетт О’Хара[55], бросаюсь на траву и со слезами на глазах произношу: «Ведь, в конце концов, завтра будет новый день».

Это произведение с глубоким смыслом, объясняет Юлия, ведь оно не просто о служанке, убившей свою госпожу, но и о любом угнетенном, восставшем против своего угнетателя: о дочери, взбунтовавшейся против отца, о народе, оказавшем сопротивление захватчику.

– Власть заставляет нас думать, что существует только один взгляд на вещи. На самом деле единственно правильного пути не бывает. При любой власти неизменно возникает подражание ей и желание от нее освободиться.

Я обдумываю эту мысль. Здесь все настолько проницательны, что я чувствую себя все более глупой. Лучше мне вернуться в свой закуток, где самым большим событием будут вопросы Бернардо о питательной ценности свежей и замороженной рыбы, наставления моей мамы о периодичности смены постельного белья и просьбы Вероники поработать над компоновкой слайдов для ее презентации.

Бен утверждает, что она хорошо играет сумасшедшую, продолжает Юлия, но ей хотелось бы получить более беспристрастное мнение. Я предлагаю ей свою помощь и заверяю, что сделаю это с удовольствием. Я и правда была бы очень рада, если бы ее приняли в театральную школу.

– Юлия!

Из окна только что обогнавшего нас микроавтобуса выглядывает блондинка. Машина останавливается, и девушка выходит из нее, перелезая через сидящего рядом с ней мужчину. Она обнимает Юлию, Бена и Виктора, а затем обращает на меня глаза цвета зеленой листвы. У нее тонкие, как у фарфоровой куклы, черты лица и обтекаемые формы без острых углов.

– Меня зовут Одетта, – говорит она по-английски игривым тоном с сильным французским акцентом, предвещающим, что понять ее будет непросто.

– Одетта учится на втором, последнем, курсе «Лекок», – поясняет Юлия. – Это наша подруга.

Девушка отпускает микроавтобус, и мы идем дальше. Если я правильно поняла, Владимира и Эстрагона в сегодняшнем спектакле сыграют две актрисы – подруги Одетты.

– Так решила режиссер, потому что какая на самом деле разница, мужчины это или женщины? Они всего лишь загадка… человеческого существа, верно? – объясняет она.

– Наверное, ты хотела сказать «символическое выражение человеческого существа»? – поправляет Юлия.

– Именно. Существа в ожидании чего-то. Бога?

– В ожидании, что что-то произойдет. – Я сама удивляюсь, что произношу это вслух.

Одетта смотрит на меня, ожидая дальнейших пояснений, но я не знаю, что еще добавить. К счастью, на помощь приходит Юлия:

– Хорошо, что женщины тоже представлены в спектакле.

– Действительно. Это ритмичный выбор. – Одетта убежденно кивает.

– Удачный выбор, ты имела в виду.

Прямо у входа в театр мне звонит Бернардо. Даже не верится, что прошло уже три дня с момента нашего последнего разговора. Его голос кажется мне более звучным, а ломбардский акцент – еще более выраженным. Бернардо рассказывает мне о клиенте, пригласившем его в ближайшую субботу на вернисаж. Мы пойдем туда вместе, говорит он. А завтра утром он встретит меня на вокзале. И тут я понимаю: Бернардо не знает, что и сегодня вечером я не сяду на поезд. Он не в курсе просто потому, что я забыла ему об этом сообщить. Каким образом он мог себе представить, что вместо вокзала я отправлюсь на альтернативное представление «В ожидании Годо»?

– Все поезда переполнены из-за забастовки. – Я пытаюсь говорить спокойным голосом.

Я смотрю на движущихся передо мной людей. Виктор идет развалистой, нескладной походкой, то и дело оборачиваясь, чтобы удостовериться, что я рядом.

– Бернардо, жди меня в среду, – добавляю я.

Следует долгое молчание. Я пытаюсь предугадать его ответ, но мой разум буксует.

– Твои родители уже в курсе? – спрашивает он наконец.

Я говорю, что да.

Он, должно быть, задается вопросом, почему я ждала целый день, прежде чем сообщить ему, и я молюсь, чтобы он меня об этом не спросил. Потому что ответить мне нечего.

18

Всех зрителей одновременно запускают в зал в последнюю минуту. Занавес отсутствует. На сцене, залитой оранжевым светом, находится пальма и две девушки в купальниках – и больше ничего.