Книжный в сердце Парижа

– Вы украли его? – уточняет Виктор, но при этом не выражает и доли моей озабоченности.

Я настояла на том, чтобы он сел впереди. Я не умею поддерживать разговор и на месте рядом с водителем всегда испытываю неловкость.

– Да, у его отца, – объясняет Марта. – Который, к сожалению, является моим сыном.

– А! – хором говорим мы с Виктором.

В это восклицание я вложила все свои волнения и вернулась в хорошее расположение духа. Марта – порядочная женщина, это видно по ее глазам, к тому же акушерки не крадут детей.

Покинув Париж, мы вливаемся в поток автострады.

Марта рассказывает, что ее сына Лорана, тату-мастера, оставила девушка по имени Франсес, с которой у них родился сын Габриэль. Франсес бросила все и уехала в Канаду, не взяв с собой даже ребенка, которому на тот момент было чуть больше двух лет. Марта не может оставить работу, но она по мере возможности заботится о внуке, разъезжая туда и обратно из Гренобля. Теперь Лоран нашел другую девушку, Виолетту, на сей раз с психиатрическим заключением: у нее истерическое расстройство личности. Виолетта убеждена, что Габриэль – это ящерица, которую она мучила в детстве. Она перевоплотилась в ребенка и явилась в этот мир, чтобы ее преследовать.

– Значит, Габриэль теперь с тобой? – спрашивает Виктор, поворачиваясь в мою сторону.

– Чтобы отнять его у меня, Лорану придется переступить через мой труп, – отвечает Марта, в очередной раз убирая руки с руля.

– А знаете ли вы, что матери-крольчихи бросают своих детенышей на двадцать пятый день жизни? – спрашивает Виктор. – Тем самым они дают им больше шансов на выживание. Когда они покидают своих крольчат, снижается вероятность, что нору обнаружат хищники. А когда детеныши начинают сами добывать себе пропитание, они становятся сильнее и умнее.

– Это успокаивает, – вздыхает Марта. – В какой-то мере.

Меня начинает подташнивать: то ли от манеры езды Марты, то ли от сладковатого запаха в салоне, а может быть, потому, что я мчусь на юг страны, не имея возможности повернуть назад. И я уже не понимаю, в чем принимаю участие – в комедии, в триллере или, что еще хуже, все происходящее вокруг меня – реальная жизнь.

До развилки с Лионом остается полчаса, когда Марта приглашает нас переночевать у нее в Гренобле. Завтра, говорит она, нам будет легче найти попутку. Она с радостью примет нас у себя, ей никогда еще не приходилось подбирать автостопщиков, поездка пролетела в мгновение ока, а еще благодаря нам она увидела свои проблемы в новом свете. По крайней мере, она теперь знает, что у кроликов тоже случаются неприятности.

Ее великодушие меня поражает. Я уверена, что никогда бы так не поступила, и это заставляет меня задуматься о том, что я за человек и с какими людьми общаюсь. Но Виктору это кажется нормальным. Он благодарен, но не удивлен.

У туалета на заправочной станции мы думаем, что делать дальше.

– Мне страшновато оставаться в такое время на улице, – признаюсь я, стараясь не замечать вони, проникающей из-за двери уборной.

Но Виктор считает, что лучше всего подождать на заправке. Мы уже на полпути к цели, и найти отсюда попутку будет проще. Если водитель покажется нам подозрительным, мы можем просто отказаться. Кроме этого, если вдруг нам захочется поесть, попить или сходить в туалет, здесь имеются все удобства.

– А если мы не найдем попутку? – спрашиваю я. – Что мы будем делать здесь всю ночь?

– Тут есть скамейки. – Он треплет меня по волосам. – Сразу видно, что ты никогда не путешествовала автостопом, так ведь?

У меня не было опыта пребывания даже в отряде бойскаутов, что уж говорить об автостопе. Я совершенно к этому не готова.

Мы вышли подышать свежим воздухом. За световым конусом заправки, насколько хватает глаз, простирается тьма. В такой густой темноте может наступить конец света. Если бы передо мной сейчас развернули карту Франции, я бы понятия не имела, где именно мы сейчас находимся. Мне кажется, что я нахожусь в какой-то неопределенной плоскости, погруженной во вселенскую влагу. Вместо этого я предпочла бы ночь напролет глядеть на время, которое проецирует на стену будильник Бернардо.

– Мы сильно удлиним наш путь, если заночуем в Гренобле?

Марта останавливает машину на углу набережной, у небольшого дома, окруженного деревянным забором. К воротам выходит мужчина с аккуратными седыми усами, в изумрудно-зеленом джемпере и поднимает руку в знак приветствия. Это Морис, муж Марты. Он уже знает о нашем приезде.

– Bonsoir, – говорит он, открывая заднюю дверцу машины, и добавляет, как само собой разумеющееся: – Я приготовил жаркое.

Он выпускает внука из автомобильного кресла.

– Дедушка! – Малыш бросается ему на шею.