Книжный в сердце Парижа

Разве она не желала увидеться со мной? Ей нужен кто-то, кто позаботится о ней, ей нужна я. Мой отец тоже должен об этом знать. Тетя больна. Мы пропустили шестнадцать лет жизни, но время уходит, и мы не можем повернуть его вспять. Возможно, времени уже не осталось совсем.

– Я не могу за нее решать, – говорит Виктор. – Я обещал ей, что не буду этого делать. Как только мы вернемся в Париж, я отвезу тебя к ней. Она уже готова.

– Почему только сейчас?

– Она сама тебе все объяснит.

Мы все еще в пути, вокруг становится все холоднее.

– Ты делал это ради денег? – спрашиваю я.

– Ты же сама знаешь, как мало для меня значат деньги.

Я обидела его, перестала отдавать отчет своим словам.

– Тогда зачем ты это делал? – спрашиваю я.

– Она была мне вместо матери… Я чувствовал ее боль и хотел ей помочь.

Вивьен была ему вместо матери, и вместе с тем она перестала быть мне тетей. Виктор знает о ней больше, чем я. И они оба меня предали.

Я окончательно теряю ориентацию в пространстве. Мы бродим в поисках отеля и совершенно выбились из сил.

– Давай ляжем здесь, – предлагает Виктор, указывая на ров между дорогой и полем. – Спальный мешок у меня с собой.

Я вижу перед собой канаву, по которой бродит одинокая мышь. Мои мысли возвращаются к больной тете.

Рядом с нами тормозит грузовик. Сама того не осознавая, я поднимаю руку и направляюсь к нему.

– Вам нужна помощь? – спрашивает мужчина, выглядывая из окна.

– Мы должны вернуться в Париж! – кричу я, стараясь, чтобы он услышал меня с высоты своего сиденья.

Виктор замешкался сзади, но я не обращаю на это внимания. На сей раз я принимаю решение сама.

– Я как раз туда направляюсь, – отвечает мужчина. – Залезайте.

Его зовут Пол, он занимается перевозкой соли, и я засыпаю его вопросами. Не с целью ограничить свое общение с Виктором и не от страха заснуть – я просто пытаюсь понять, можно ли ему доверять. Мне совсем не хочется всю дорогу бояться и ехать сквозь кромешную тьму, когда из окна не видно ни зги.

– У меня там две тонны соли, – говорит Пол, показывая назад большим пальцем. – Совсем свежей, прямо из соляных пластов Эгю-Мортес.

Мы останавливаемся на заправочной станции у выезда на Дижон.

Сходив в уборную, Пол возвращается в грузовик, а мы покупаем себе кое-что из еды. На часах пять утра. С мелочью в руке я подхожу к телефонному автомату. Мой телефон уже давно разряжен. Я набираю номер и жду, приложив ухо к телефонной трубке.

– Я долго думала… – начинаю я разговор, услышав сонный голос Бернардо. – Я думала о тебе.

– А, это ты.

– Я не уверена, что действительно имела в виду то, что тогда тебе наговорила…

Деньги на счету вот-вот закончатся. Я опускаю еще несколько монет, это последние.

– Олива, на самом деле я думаю, что ты была права.

– Я?

Такого поворота я не ожидала. Деньги снова заканчиваются. Прежде чем разговор успевает прерваться, чья-то рука загружает в автомат новые монеты. Я оборачиваюсь – это Виктор.

– В Париже я увидел в тебе что-то такое… – говорит Бернардо. – Что-то новое… как будто ты вдруг стала самой собой. И с этой новой тобой я раньше был не знаком. Вот почему мне кажется, что ты была права: в наших отношениях действительно чего-то не хватало.

В наших отношениях всегда не хватало искренности. Я спрашиваю себя почему. А если тому нет никакого разумного объяснения?

– Может, нам просто нужна новая основа для взаимопонимания… – наконец отваживаюсь я.

– Я любил другую Оливу, не тебя. Задним умом я отчетливо это понимаю. А новую Оливу я полюбить не смогу, и причину ты знаешь сама. Она появилась на свет именно потому, что меня не было рядом.

Я вдруг поняла, что всегда недооценивала Бернардо. Только теперь я вижу его таким, какой он на самом деле. Мне захотелось сказать ему что-нибудь утешительное, чтобы нам обоим стало легче. Возможно, он должен знать, что я все равно люблю его и буду любить всегда. Но когда Виктор хочет положить еще монету, я останавливаю его. Я позволяю деньгам на счету закончиться. Возвращаю трубку на телефонный аппарат, прижимаюсь лбом к стеклу и кладу руку на сердце. Это безымянный аркан.

Мы молча возвращаемся к грузовику, но его уже нет на месте. Мы проверяем все вокруг: осматриваем парковку, бензоколонки, станцию заправки и выезд на автостраду. От Пола и его груза соли не осталось и следа. Мы зовем его во весь голос, как будто он внезапно явится перед нами с поднятыми в знак извинения руками.

Мы кричим, пока окончательно не убеждаемся, что он уехал.

– С нашим рюкзаком! – восклицаю я, заметив, что у Виктора его больше нет.

Я пытаюсь собраться с мыслями. Сумка у меня с собой, в ней кошелек и сборник стихов. Подаренную Джоном книгу я оставила в рюкзаке, Виктор спрятал свою туда же. Из кармана куртки он достает томик Вирджинии Вулф – с нами осталась только книга Юлии. Мы одни, на рассвете, на стоянке рядом с французской автозаправкой. Вот уж воистину замечательное приключение!

Мимо проезжает машина, содрогаясь от разрывающих динамики оглушительных басов играющей в салоне музыки. Автомобиль тормозит рядом с нами.