Коби Брайант. Философия игры и жизни легендарной Черной Мамбы

У Ларри Берда и Кевина Макхейла были напряженные отношения во время того, как «Бостон Селтикс» выигрывали свои три чемпионата, равно как и у Мэджика Джонсона и Карима Абдул-Джаббара, которые вместе выиграли пять титулов НБА. Абдул-Джаббар всегда считал, что Джонсон один получал все почести за их совместную работу. «Из-за особой харизмы Ирвина история всегда писалась по-другому», – объяснял Абдул-Джаббар в 1993 году.

Харрис умолял Брайанта уступить О’Нилу, как когда-то Джонсон уступил Абдул-Джаббару. Когда Харрис ушел, Рэмбис взялся за дело. Как и Уэст, который тоже много работал над взаимоотношениями, но позже заметил, что Брайант ни в коем случае не хотел уступать О’Нилу.

«Он не стал бы уступать и Богу Всемогущему, – со смехом сказал Ваккаро много лет спустя. – Говорю вам. Это чистая правда. У него была эта способность просто закрываться от людей, типа немедленно. Например, когда ему звонили по телефону, он просто говорил: “Ладно, все кончено, хватит”. Нет, он иначе устроен».

Шак, казалось, был более расположен достучаться до Брайанта. Когда Брайант сильно промахивался в плей-офф 1997 года, О’Нил был первым парнем в его команде, который сказал ему не беспокоиться, что скоро он реабилитируется. Но весной 1999 года этот образ, казалось, тускнел с каждым днем.

Точно так же, как ходили слухи, что зависть О’Нила к Пенни Хардэуэю послужила причиной его ухода из «Орландо», наблюдатели задавались вопросом, не представляет ли маркетинговый успех Брайанта в «Лос-Анджелесе» аналогичную угрозу. Его майка с номером 8 «Лейкерс» превосходила по продажам майки О’Нила в магазинах спортивных товаров по всей Южной Калифорнии, что было лишь одним из многих пунктов маркетинговой конкуренции между ними, где Брайант брал верх. Но его товарищи по команде быстро отвергли эту идею.

«Люди говорят, что Шак ревнует. Это очень далеко от истины, – сказал Дерек Фишер. – Все, чего хочет Шак, – это побеждать».

«Я хочу, чтобы он получил все эти рекламные ролики и делал все эти вещи, – сказал О’Нил во время интервью, когда его спросили о Брайанте. – Потому что в маркетинге, когда они видят Коби, они видят и меня. И когда они видят меня, они видят Коби».

«Шак действительно хотел иметь замечательные отношения с этим парнем и чтобы они оба привели эту команду к титулу, – сказал один сотрудник-ветеран «Лейкерс». – Он не ревновал к Коби или что-то в этом роде. Он и сейчас не ревнует. Шак пытался взять его под контроль. У Коби же такое отношение: “Может, ты и Шакил О’Нил, но я-то Коби Брайант. Я такой же игрок, как и ты, плюс еще кое-что”».

Бывали моменты, когда разочарование Шака становилось очевидным. В какой-то момент во время сезона 1999 года О’Нил указывал на Брайанта через раздевалку «Лейкерс» и объявлял: «Вот в ком проблема». После этого момента, однако, эти двое избегали прямой конфронтации, во многом благодаря усилиям Рэмбиса и тренеров «Лейкерс», чтобы не дать ропоту вспыхнуть в виде неприятностей, которые уже никак не исправишь. «Мы с Шаком никогда даже не говорили об этом, – сказал Брайант, когда его спросили об их проблемах между собой. – Мы говорим об этом в основном через прессу».

На вопрос, пытался ли он помочь Брайанту справиться с его растущими мучениями, О’Нил ответил: «Я стараюсь не слишком помогать парням. Опыт – лучший учитель. Коби действительно не ходил в колледж. Он учился в школе, и он другой. Коби – отличный игрок, и о нем будут много писать. Он новый, перспективный парень. Некоторые люди это понимают. Некоторые – нет. Я это понимаю. Я просто стараюсь держаться от него подальше и подбадривать его».

Были и другие люди, у кого были спорные отношения с Брайантом. Рубен Паттерсон, двадцатитрехлетний новичок «Лейкерс» из Университета Цинциннати, был 196-сантиметровым нападающим, обладавшим сильными защитными навыками, которые шли из его эмоционального подхода к игре и к жизни. Он недолго поиграл за границей во время локаута в НБА, а затем вернулся в Штаты, присоединившись к «Лейкерс».

Его личность немедленно столкнулась с личностью Брайанта, что привело к яростным тренировочным боям между ними в течение всего сезона – опять же, не так, как поединки Брайанта с его собственным отцом.

«Между Рубеном и Коби всегда что-то происходило и обострялось, – сказал Дерек Фишер. – Рубен не отступался. Из-за характера Рубена пару раз это выходило за рамки дозволенного. Коби может ввязаться в распрю и все равно не переступит через эти рамки. Он может толкаться, бороться за позицию и эмоционально не реагировать. С другой стороны, Рубен – новичок, парень, который всегда пытается утвердиться, и он не собирался отступать».

Брайант извлекал выгоду из двойных стандартов, утверждал сотрудник «Лейкерс»: «На практике они ввяжутся в борьбу. И Коби подставит его, но Рубен не может сделать с Коби то, что хотел, потому и руководство обычно обрушивалось именно на него. Коби был неприкасаемым. Коби мог делать все, что только хотел».