Коби Брайант. Философия игры и жизни легендарной Черной Мамбы

Каким-то образом Коби Брайанту удалось превратить все сдерживаемые эмоции, вызванные тайным распадом его семьи, в исключительный взрыв мощи в плей-офф НБА 2001 года. Более того, он сделал это в один день.

Это казалось маловероятным, учитывая глубочайший конфликт и беспорядки как в команде, так и в семье в том сезоне. Но Брайант спокойно черпал силы в практиках «полноты ума» и тайцзи с Джорджем Мамфордом. Журналист впервые представил Мамфорда Брайанту перед игрой в Хьюстоне в конце его мрачного третьего профессионального сезона. Брайант сразу же заподозрил неладное и недоверчиво спросил: «Фил Джексон действительно использует драгоценное тренировочное время, чтобы заставить своих игроков медитировать?» Позже, когда Джексон привез Мамфорда с собой в Калифорнию, чтобы начать работать с «Лейкерс», Брайант поначалу сопротивлялся любому виду «контроля сознания».

Джексон называл это «укреплением мускулов ума» и хотел, чтобы его игроки учились медитации вместе с Мамфордом, чтобы они могли дышать и справляться со своей коллективной паникой в серьезных играх. Мачизм – натура многих игроков НБА – заставляла их отрицать существование паники в условиях высокого давления или даже понятия давления как такового.

Джордан, однако, говорил о том, что учеба с Мамфордом «ощущать момент» во время игр – ключевой фактор в последних трех титулах звездного «Чикаго». Это само по себе побудило Брайанта отнестись к Мамфорду серьезно.

К концу своего второго сезона с Джексоном Брайант уже больше года практиковал медитацию и «полноту ума» с Мамфордом и командой. Той весной, когда он совершил яростный разрыв в своей личной жизни, все время пытаясь преуспеть в профессиональном плане, он обратил огромное внимание на задачу «находиться в данном моменте».

Это, как он позже расскажет, стало частью его средств выживания, а затем и процветания. Он каким-то непостижимым образом сумел отгородиться от всего, в том числе и от болезненных новостей о своем дедушке Коксе, бесценной фигуре в его жизни. Старший Кокс был человеком огромного успеха в поколении чернокожих мужчин, которым американская культура отказывала на каждом шагу. Оба его деда обладали острым, проницательным умом. Но старший Кокс тоже был спортсменом, и он абсолютно обожал своего внука, и эти отношения сложились задолго до того, как Брайант стал знаменитым. Черты характера, которые Брайант унаследовал от своей матери, интеллект и инстинкт, были также унаследованы от Джона Кокса II.

Дисциплина самоосознания позволила ему справиться.

«Ты опустошен, – объяснил Брайант позже, – потому что у тебя так много эмоций, сочетание вреда и боли, которые я не позволял себе чувствовать, потому что я должен был оставаться в этом моменте».

Были и другие факторы в этой смеси. Новая жена Брайанта была спокойно набожна, как и его мать, что укрепляло его собственную веру. В те ранние времена, еще до того, как он встретил ее, он время от времени упоминал о своей вере. Он сказал, что, очевидно, нашел такие же утешение и силу и в Ванессе.

Даже если бы он мог забыть о неразрешимом состоянии своей личной жизни, вездесущий фундаментальный разрыв внутри команды оставался еще одним огромным давящим на него камнем. Тем не менее изменение игры Брайанта после возвращения после травмы лодыжки и победная серия, на которой «Лейкерс» завершили сезон, действительно давали некоторую надежду.

В течение многих лет различные фигуры – Джерри Уэст, Дэл Харрис, Курт Рэмбис, даже Джексон со всеми его новомодными устройствами – искали способ объединить две разделенные звезды «Лейкерс». Даже журналист Джей Эй Аданде попробовал свои силы в этом, сначала обратившись к О’Нилу с просьбой встретиться с ним и с Брайантом, чтобы выложить все карты на стол. Центровой сказал, что он сделает это, если согласится Брайант. Затем Аданде подошел к Брайанту, который тут же отказался.

«Видишь?» – О’Нил сказал Аданде.

Той весной один из сотрудников Джексона зашел так далеко, что обратился к другому журналисту, освещавшему работу команды, и предупредил: «Тебе лучше поговорить со своим парнем, приструнив его».

Журналист ответил, что он даже не будет пытаться сделать это. Брайант был молод, но он сам себе хозяин, и у него свои принципы. И все же, как только тревога Фила Джексона достигла своего апогея, той же весной подход Брайанта резко изменился, почти чудесным образом. Он стал меньше пытаться что-то сделать на площадке, а результат получался бо́льшим.

Конечно, его семейное положение сыграло свою роль. Но Чип Шефер, бывший тренер «Чикаго Буллз», который теперь был координатором соревнований в «Лейкерс» и начал сближаться с Брайантом, видел гораздо более простой ответ.

«У него была какая-то хроническая проблема, – вспоминал Шефер. – Он вывихнул обе лодыжки в различных эпизодах той весной, и он был расстроен, пока мы вроде как не вышли из этой трудной ситуации и он снова был здоров».