Кочевая кровь

– Где второй? – спросил он. – Давайте второго, а я пока с этим определюсь. Расскажите мне о шаровой молнии: как она летела, где взорвалась? Как вы себя чувствовали после взрыва?

– Если сейчас пойдем на поляну, я покажу это место: там как бы дорога через поле идет, но на самом деле никакой дороги нет, видимость одна. Молния летела к нам со стороны КПП. Величиной она была с футбольный мяч. Летела она низко над землей, я еще подумал, что если она попадет в меня, то дырку прямо посреди груди выжжет. Когда молния летела, то под ней на земле вся грязь кипела и в стороны брызгами летела. Зрелище, скажу вам, апокалипсическое! Она как живая пульсировала, она билась, как вырванное из груди чудовища голубое сердце. Метрах в пяти от нас молния горкой взмыла вверх и взорвалась где-то у нас за спиной. Вопрос можно? Мое психическое состояние и молния как-то связаны?

– У человеческого организма есть предел физической и психической выносливости. Моя задача определить, способны ли вы сейчас к длительным психофизическим нагрузкам.

– У меня все тело болит, а с головой – полный порядок.

К нам подошел Горбунов, молча встал рядом.

– Тело у вас болит от ударно-светового шока. Надеюсь, вы не думаете, что вас по дороге раскидало взрывной волной?

– А чем еще? – удивились мы с Горбуновым.

– От взрыва молнии у вас обоих произошло мгновенное рефлекторное сокращение всех мышц тела.

– Какое сокращение? – не понял Иван.

– Рефлекторное. Слышали, наверное, как человека ударом тока сбрасывает с табуретки? Очень распространенная история: любопытный индивидуум сует палец в цоколь для электрической лампочки и летит потом по всей комнате. В цоколе никакого взрыва не происходит. Падение с табуретки влечет непроизвольное сокращение мышц под воздействием разряда электротока. С вами было то же самое – мышцы тела непроизвольно сократились, и вы полетели с дороги в разные стороны. Вас как зовут? – обратился Альберт Львович к Горбунову. – Давайте я вас посмотрю.

Наблюдая, как незнакомец проверяет рефлексы у Ивана, я подумал: «Этот человек не врач. Возможно, он медик по образованию, но сейчас он представляет другую организацию. Скорее всего, он из КГБ».

Закончив осматривать Горбунова, Альберт Львович повернулся ко мне.

– Андрей Николаевич, у товарища Горбунова ярко выраженное постстрессовое состояние, а у вас психический блок. Навскидку предположу, что история с шаровой молнией была вторична, а до нее вы испытали настоящий стресс. События на поляне как-то связаны с вами лично?

Запираться было бесполезно. Простодушный с виду толстячок видел меня насквозь.

– Раненый милиционер – муж моей хорошей знакомой, – ответил я.

– Настолько хорошей, – понимающе улыбнулся Альберт Львович, – что вы не знаете, как ей сообщить о его ранении? Успокойтесь. Эту неприятную миссию мы возьмем на себя.

– Николай Павлович! – позвал он Комарова. – Я дам парням по паре таблеток, до обеда продержатся.

– Что за таблетки? – недоверчиво спросил Горбунов.

– Экстракт колы, психостимулятор и биоэнергетик. В войну такие таблетки давали полевым разведчикам для повышения выносливости. Запивать их не надо. Положите под язык, они сами рассосутся.

Иван взял таблетки, зачем-то обнюхал их.

– Они на потенцию не повлияют? – спросил он.

– Конечно, повлияют! – повеселел толстячок. – Это же стимулятор и энергетик: где мог один раз, легко сделаешь трижды.

– Товарищ доктор, – запротестовал Горбунов. – Это же несправедливо!

– Не называйте меня доктором! – строго осадил его Альберт Львович.

– Так все равно же несправедливо! – возмущенно замахал руками Горбунов. – Товарищ Лаптев в два раза худее меня – ему две таблетки, а я – здоровый такой, и мне – тоже две? Когда я служил в армии, мне дополнительный сахар давали и две «шайбы» масла. Мне надо четыре таблетки, никак не меньше.

– Держите! – толстячок протянул ему еще две пилюли.

– На баб в стойбище бросаться не начни, – недовольным тоном прокомментировал поведение Горбунова Комаров.

– Буду держать себя в руках, – заверил Иван.

«Добродушный Пиквик совсем не доктор! Если Комаров не смеет ему возразить, то этот дядя высоко летает. Интересно, откуда он?»

По команде Комарова все пошли на выход. Незаметно от окружающих Иван сплюнул таблетки в кулак и спрятал их в карман.

У штабного автобуса нас ожидали два армейских вездехода «Урал». Когда они подъехали, я не слышал, наверное, спал, убаюканный разговорами о люли. Мне велели сесть в кабину первого автомобиля, Ивану показали на кузов. Рядом со мной в кабине сел Малышев.

– Поехали! – распорядился он.

Как только «Уралы» тронулись, я склонился к начальнику милиции.

– Откуда все про шаровую молнию знают?

– С «Гнезда» доложили. Они видели, как молния над вами взорвалась. Пока «Скорая помощь» на связь не вышла, мы считали вас погибшими. Представь мое состояние, когда я слышу по рации истеричный вопль: «Наших парней на куски шаровой молнией разорвало!» Это мне надо колу горстями пить, стресс снимать.

– Альберт Львович из КГБ?

– Понятия не имею, в первый раз его вижу. Его Комаров с собой привез.