Кочевник

Холмистая местность постепенно выравнивалась, наливаясь желто-зеленым цветом растущей конопли и боялыча[35]. Чуйская долина. Долина вечных снов, растений и цветов. Начинаясь на берегах реки Чу, раскинулась между песками Мойынкум и низкими склонами Чу-Илийских гор и заканчивалась где-то в Боомском ущелье на территории Киргизии. Место паломничества и поклонения всех советских растаманов и хиппи, благодаря которым и стала известной. Практически сразу после развала большой страны написание большинства географических названий было законодательно изменено согласно национальной политике нового государства, и Чу превратилось в Шу, а Чимкент в Шымкент. Что потом дало повод посмеяться над набившим оскомину вдалбливаемым преподавателями на протяжении многих лет старым правилом русского языка касательно правописания некоторых слогов. «Жи» и «ши» – пиши с буквой «и». «Ага, щас», – сказала Жыбек из Шымкента…

Петляя, грунтовка вывела наконец к старой республиканской трассе «А-358», и Шал, не колеблясь, свернул налево, чтобы не возвращаться в Луговой. Тратить драгоценные время и топливо не хотелось, делая большой крюк, поэтому решил срезать путь через станцию Шу и выйти к нужной «А-2» уже за перевалом. А там до Отара рукой подать. Бешеной собаке три километра не круг, а уж трофейной «шишиге» тем более.

Асфальт тянулся на северо-восток по левому берегу извилистой речушки, потом резко вильнул на юг и вышел к мосту через нее. Раздолбанная и неремонтируемая десятки лет и до Скорби, с момента развала СССР, трасса походила на результат бомбардировки метеоритным потоком, причем поток этот накрыл собой одновременно всю территорию страны, зацепив большинство асфальтовых дорог районного значения. Ужасные ямы разогнаться не давали. Приходилось часто объезжать ухабы, а то и вообще съезжать с трассы и ехать с более-менее нормальной скоростью по заросшей проселочной дороге, идущей параллельно. С опаской, медленно преодолели всю в трещинах бетонную переправу через речку, миновали мертвый поселок на противоположном берегу и выехали к железнодорожному переезду. Проехав будку дежурного, Шал остановил автомобиль, решив сделать короткий привал и отдохнуть от тряски. Впереди еще лежало много километров подобной дороги, и вода, выпитая после соленого курта, требовала выхода.

– Ну что, я думаю, можно оправиться и покурить. Дамы, по традиции, вперед.

– Сто? – Фань, как обычно, не поняла его пространных реплик.

– Видишь, будка стоит? Я считаю, что «Казахстан Темир-Жолы» не в претензии будет, если мы используем это здание в качестве туалета. Ты первая. Или, может, хочешь в травку присесть?

– А! – дошло до девушки, и она с энтузиазмом открыла дверь.

– Бэ! Пистолет где? Проверяй сначала все…

– Аха, – кивнула Фань.

– А то суслик за жопу укусит… – начал стращать Шал, но поняв, что убежавшая девушка его уже не слышит, пробормотал. – И придется тебя пристрелить тогда, чтоб не мучилась от бешенства.

Он закурил и, подхватив автомат, спустился на землю. После долгих автопробегов вообще следует устраивать отдых, иначе тело деревенеет, а после таких экстремальных тем более. Шея уже затекла, и теперь суставы хрустели, словно старый сухой подшипник без смазки; левая рука от долгого бездействия периодически немела, а в позвоночник будто забили лом, и из-за боли в пояснице трудно было разогнуться. Словом, старость не радость.

Сейчас бы полежать с часок на ровной поверхности, вытянув ноги, стало бы полегче. Прохаживаясь вдоль автомобиля, разминал руку и иногда приседал, чтобы разогнать кровь в коленях. Как пелось в старой песне, «если вы уже устали, сели-встали, сели-встали»…

Женский крик раздался внезапно и тут же стих.

– Твою мать! – Он выбросил окурок и на всякий случай снял автомат с предохранителя.

Что там с этой беспечной девицей уже приключилось? Ногу подвернула? Или все-таки суслик куснул куда не следует?

Он подошел к задней части кунга.

– Фааань!

Из-за угла будки показалась пара – спущенные до колен джинсы мешали Фань нормально идти, и она мелко перебирала ногами, удерживаемая за горло. Какой-то человек в черном плаще и такой же черной фуражке позади нее держал у ее виска пистолет. Типичный захват заложника. Видать, на самом интересном месте поймал ее, урод.

– Оружие на землю, и отойти в сторону на десять шагов! Или я ее пристрелю!

– Э! Да мне похеру, можешь стрелять! – Шал отпрянул за кунг. – Только ты подумай, что потом против автомата делать будешь?

Он окинул местность настороженным взглядом, ожидая подвоха и появления новых действующих лиц из-за другого угла будки. Если кто-то тут есть еще, самое время появиться.

– Ты не понял? Я сказал бросить оружие! Мне что, мозги ей выбить?

Новых игроков на поле не появилось. Шал приник к автомату, присел на одно колено и, стараясь не смотреть на стройные ноги девушки со спущенными штанами, высунул ствол из-за кунга.

– Слушай, я знаю ее второй день. Поэтому мне плевать. Стреляй! Но потом я пристрелю тебя. А могу сразу обоих, чтобы время не тратить.

После его слов Фань задергалась и схватилась за руку у себя под горлом.