Кочевник

Тот рывком поднял его с земли.

– Ты понял? Мне инспекторы не нужны.

– Да понял, понял. – Лемке скривился, когда встал на раненую ногу. – Только взять меня все равно придется. Или ты хочешь оставить представителя власти в опасности? Раненого? – Он поднял голову, пристально вглядываясь в лицо возвышавшегося над ним Шала, – ммм? Места тут дикие. Если со мной что случится? Ммм?

– Ну так никто не узнает ничего, – ухмыльнулся Шал, – был Лемке, и не стало его.

– Охренел, что ли? Ты что базаришь? Ты кто? Ты охотник за головами, мать твою! И работаешь на Каганат! Значит, должен оказывать содействие!

– Да я просто озвучиваю предполагаемое развитие событий. Ты вот скажи, как ты так неосмотрительно отстал от поезда?

– Непредвиденные обстоятельства! Тебя это не касается!

– Ну конечно. Как ехать, так с Шалом. Как ответить на вопрос, так хрен мне на воротник. Да?

– Да ладно, не заводись! – Лемке примирительно хлопнул его по плечу. – Не всю информацию можно открыть, должен понимать же. И потом, я смогу замолвить слово за тебя. Что ты очень благонадежен, и к тому же спас жизнь офицера СБ. Придешь к нам работать, и моя рекомендация очень тебе поможет.

– Что-то я не припомню, чтобы собирался работать в службе безопасности.

– Ну ты сейчас не собираешься, а потом придешь. У нас и паек, и привилегии. А? Или вообще договорюсь, чтобы взяли в «Летучий отряд»! Будешь уже не сам ловить бандосов, а в группе, с хорошим оружием, техникой и прикрытием. Ведь когда спину прикрывают, это лучше, чем не знать, что произойдет через минуту. Не всю же жизнь по степи кочевать.

– А я люблю путешествовать! До войны столько не путешествовал, сколько сейчас приходится. И ты знаешь, мне нравится. Родной край посмотрел. А то раньше все в городе сидел, максимум куда выбирался, это в горы, шашлыков пожарить. Пожаришь, пожрешь под пивко – и домой. Зато сейчас почти каждый уголок в области знаю.

– Выйдешь на отдых, а жить на что будешь?

– Я не планирую свою жизнь на такой долгий период, Лемке. Тут это дело бы закончить. А то уже два раза чуть без мозгов не остался…

Он почесал шрам на виске и прислушался к странному шуму на пределе слышимости, только не мог понять, что тот напоминает. Когда понял, сорвался с места. Окно в кабине только с его стороны было открыто, поэтому шум и казался далеким. Резко распахнув дверь, застал Фань у включенной рации. Однообразный шум в эфире прерывался какими-то фразами…

«…Бэйвэй сы ши сань ду, сань ши фэнь, сы ши эр мяо[36]…»

– Ты что творишь!? Я же сказал не включать рацию! Вырубай!

Фань вздрогнула, щелкнула тумблером и съежилась, не глядя на Шала.

– Что это было? А? – Он схватил ее за запястье. – Что там говорили?

– Я не снаю! – выдернула она руку.

– Не ври! На китайский похоже! Говори!

– Не паняла я! – Девушка повернула к нему злое лицо. – Не снаю я!

– Ее бы к нам в допросную, – подошел сзади Лемке, – мигом бы раскололась. У нас очень убедительные доводы есть. Например…

– Заглохни, Лемке! – бросил Шал через плечо, снова пристально посмотрел на девушку. Та уставилась вперед и делала вид, что взгляда не замечает.

– Жаксы! – Шал с силой захлопнул дверь и повернулся к дознавателю. – Поедешь в кунге. И попробуй, сука, мне мешать в Отаре, пристрелю, и никто не узнает… какой у парня был конец.

– Да нет у меня молодой, – улыбнулся Лемке, – а за понимание спасибо. Не бросаешь, уже хорошо.

Он, прихрамывая, двинулся следом за Шалом. Заглянул в любезно открытую охотником дверь и присвистнул.

– Ого, это что за апартаменты?

– Допросная. Как ты любишь. Осваивай, пока едем. Набирайся опыта у Иргаша.

– Его тарантас? С размахом они подходят ко всему, я думал, байки.

С трудом забрался внутрь и обернулся.

– Слышь, Шал, а есть что пожрать? Несколько дней нормально не ел, черепаху только поймал вчера…

– Потерпишь! В канистре вода. В бочке вода. Выбирай, какая нравится. – Шал сильно хлопнул дверью и пробурчал. – Подвези, накорми. Ваще обнаглевшая рожа.

Забравшись в кабину, он включил рацию. Как и думал, частота уже другая, но сейчас, кроме шума, ничего не было. Запомнив цифры, вернул предыдущую и посмотрел на Фань, старательно изучавшую покосившийся дорожный знак в виде перевернутой буквы «Х».

– Точно ничего не хочешь сказать? Ну-ну.