Код бестселлера

Наша компьютерная модель в данном случае солидарна со школьными и университетскими преподавателями. Описательные глаголы при прямой речи должны быть почти незаметны для читательского слуха, непримечательны, как скромное «сказала». Характеризовать героев нужно через их реплики и контекст, а не через отвлекающие глаголы, расположенные вне реплик. Именно поэтому «спросила» и «сказала» – глаголы, характерные для бестселлеров, а «потребовала» и «воскликнула» – нет.

Героиня нуар

Почему need – основной глагол, помогающий отличить бестселлеры от небестселлеров? И почему в книгах, которые хуже продаются, его заменяет глагол wish? Статистические данные недвусмысленно демонстрируют эту разницу. Ну что ж, подумали мы: «Я мыслю – значит, я существую». Я желаю – следовательно, я сижу на месте и жду, пока что-нибудь случится. Я нуждаюсь в чем-то – следовательно, действую. Действие – двигатель сюжета. Персонаж, испытывающий потребность в чем-то, должен что-то сделать, отправиться в путешествие, взаимодействовать с людьми, возможно – вступить в конфликт. То, в чем нуждаются персонажи, и то, как они эти потребности удовлетворяют, помогает нам понять их характеры.

Что же до многочисленных девушек, бестселлерометр сообщил нам, что «новые девушки», ворвавшиеся в списки бестселлеров, отнюдь не пассивны. Наоборот. Они в чем-то нуждаются. Они хотят. И действуют, чтобы удовлетворить свои нужды и потребности. В «Девушке с татуировкой дракона», «Исчезнувшей» и «Девушке в поезде» с глаголами все в полном порядке. А индексы, вычисленные нашей моделью, показывают: именно девушки, а не мужские персонажи романа определяют его успех. Не из-за Лисбет ли трилогия Стига Ларссона разошлась таким огромным тиражом? Если верить нашей модели, то именно из-за нее. Дело не в детективном сюжете. Не в «экзотическом» месте действия (Швеция). Не в откровенных описаниях сцен насилия. Дело в Лисбет. И она, несомненно, задала тон. Можно с уверенностью сказать, что в моду вошел определенный тип женского персонажа – с неоднозначным характером, темными сторонами души, чего никогда не встретишь, например, у героинь Дебби Макомбер.

Как это доказать? Чем подкрепить мнение некоторых критиков, объясняющих успех трилогии Стига Ларссона тем, что это «романы характеров», а не триллеры и не жанровая проза? В каждом романе мы проанализировали глаголы, управляемые местоимением первого лица «я», а также местоимениями женского и мужского рода. Мы подсчитали вероятность того, что трилогия стала бы бестселлером, на основании глаголов, относящихся только к персонажам-мужчинам. Вероятность оказалась равной 29 %. Значит, вовсе не фигура Микаэля Бломквиста определила успех. Наша модель решила, что читателю он не запомнится, – и правда, мы сами прочитали «Девушку», когда она вышла, а потом обнаружили, что благополучно забыли о существовании Бломквиста. Но Лисбет мы не забыли. Рассмотрев другие «книги с девушками», мы нашли в них то же явление, но не столь четко выраженное. Вероятность «Исчезнувшей» стать бестселлером только на основе мужских персонажей оказалась равной 72 %, а «Девушки в поезде» – 97 %. Такой высокий показатель означает, что герои Полы Хокинс все делают правильно. Но следует учесть, что в этом романе персонажей-мужчин гораздо меньше, чем в двух других, а значит, у них просто меньше возможностей продемонстрировать неправильные действия. Агентивность героинь в «Девушке с татуировкой дракона» получила оценку 93 %, а в «Исчезнувшей» и «Девушке в поезде» – 99 %. То есть наша модель доказала, что да, в этих девушках действительно что-то есть.

Результаты кажутся неожиданными – ведь героини этих книг разительно отличаются от традиционного идеала женщины. Мы очень далеко ушли от подчеркнуто женственных, красивых, самоотверженных и сострадательных героинь Даниэлы Стил. Но посмотрите, как девушки с непростым характером взяли штурмом списки международных бестселлеров! Вероятно, это показывает, что в нашей культуре существует некий вакуум – жажда новых приключений, побега от существующего порядка, расшатывания устоев. Конечно, социологам найдется что сказать по этому поводу; наша дисциплина, литературоведение, может лишь констатировать факт: на свет родился новый поджанр. Его окрестили «домашним нуаром», и в нем правит бал героиня нового типа, та самая девушка. Она играет важную роль, поскольку именно она приносит традиционные элементы детектива, триллера и даже хоррора в сферу частной жизни. Мрачные дела, характерные для этого жанра, обычно творились вне дома – среди шпионов и правительственных агентов, в залах суда и тюрьмах, школах и офисах. В книгах жанра «домашний нуар» девушка вводит нас в круг дома и семьи, которые традиционно являются ее территорией. Она показывает нам отношения, брак, семью – и переворачивает все стереотипы с ног на голову. Новая героиня выступает в роли карающего ангела, разгневанной жертвы или яростного разрушителя.