Код бикини (СИ)

- Не боись, подруга, - горячим шепотом ответила невидимая Груня. - Назвалась груздем - не говори, что поганка...

Состав тронулся. Мы улеглись на нижнюю полку, тесно прижались друг к другу и задремали под стук колес.

Утром Иванько принес чай и бутерброды. Он снова преобразился. По мере удаления от Москвы постепенно исчезала его подтянутость и казенная строгость. Воротничок гимнастерки был расстегнут, на подбородке проступила темная щетина. Со стаканами чая, вставленными в мельхиоровые подстаканники он был похож на проводника.

Иванько отпер оконный замок и поднял шторку. Сквозь матовое стекло ничего не было видно, но зато купе наполнилось мягким белесым светом. Мы немного приободрились.

- Только что проехали Гомель, - сообщил утративший вчерашнюю молчаливость Иванько. - Через несколько часов будет Брест, за ночь проедем Польшу, и рано утром мы на месте...

- А какое завтра число? - осенило меня. - Кажется тринадцатое? Господи, опять тринадцать...

- Почему опять? - весело спросил Иванько.

Груня с досадой поморщилась. Я промолчала.

- В Берлине у нас до обратного эшелона будет двое суток

свободных, - сказал Иванько. - За мной закреплена машина, пропуск с литерой 'А', так что доедем до места без проблем...

- Но нас же увидят! Наши солдаты, местные жители...

- А мы и скрываться не будем, - самодовольно улыбнулся Иванько. - Обязательно увидят. И поймут все как надо. Думаете, вы первые, кого я с собой вожу? Чай, не сталинские времена. Строгости только в Москве при отправке эшелона, да и то больше для порядка. А потому, никакой комендант поезда не откажет себе в удовольствии прокатиться с теплой бабой в отдельном вагоне. Или с двумя сразу. И вас - курочек, желающих на заграницу хоть одним глазком поглядеть - пруд пруди. Опять же, пара капроновых чулок, склянка с духами, - ваша сестра за это на все готова. Вас примут за обычных офицерских подстилок, и это, поверьте мне, лучшее прикрытие. Нравится вам такой расклад? - захохотал Иванько.

Он долго, с наслаждением хлебал чай с сушками, устроившись

на откидном стульчике. Мы молча сидели напротив него на нижней полке.

- При моих полномочиях операцию провернем без всякого риска, - посерьезнев, продолжил Иванько. - Москва далеко. А в демократической Германии русскому офицеру бояться нечего - мы там хозяева. Можно рассекать в любом направлении - хоть с бабами, хоть с оружием, хоть с товарищами боевыми. Немчура в сорок пятом урок хорошо выучила. Будут теперь знать, кто из нас унтерменш...

- А ты, стало быть, теперь юберменш, - усмехнулась Груня. - И чем же ты тогда лучше фашистов?

Я толкнула Груню коленом.

- Юбер - это точно, - с неожиданным добродушием рассмеялся Иванько. - Вашей сестры в этом купе перебывало немеряно. Но дело не в этом. Восточные фрицы теперь другими стали. На наших похожи. Все вопросы через свои райкомы решают, райкомы через обкомы и так дальше до Берлина, а оттуда до самой Москвы. Да и то сказать - залупаться себе дороже. Вон венгры возбухли в пятьдесят шестом, так их тут же привели к общему знаменателю. И так будет с каждым, кто мирно, в дружбе народов жить не хочет. Зря, что ли, мы их освобождали от фашистского ига?

Я опустила веки, и, словно на черном экране, тут же вспыхнула картинка: лязгающий гусеницами танк закрывает от меня Матиаса и ползет по мостовой вплотную к дому, оставляя на кирпичной стене полосу красной слизи.

До меня донесся язвительный голос Груни:

- Ну да, а теперь венгры вас полюбили за танки ваши и готовы дружить с вами до второго пришествия.

- Одеринт дум метуант, - беспечно махнул рукой Иванько. Пусть ненавидят, лишь бы боялись. - Грунино ехидство не могло испортить его превосходного настроения.

Я открыла глаза. Свет из окна, стук колес и добродушный

настрой коменданта поезда действовали расслабляюще.

Внезапно Иванько переменил тему и быстро спросил:

- Сколько нужно времени, чтобы схрон выкопать? Какие инструменты понадобятся? Сколько весит груз? Я спрашиваю, чтобы лучше подготовиться. И время зря не терять.

Но Груня была начеку.

- Уговор помнишь? - она смотрела на Иванько в упор.

- Ладно, ладно, - заслоняясь ладонями, дробно засмеялся комендант. - Пусть будет по-вашему, всему свое время.

Иванько больше не закрывал дверь купе, и теперь мы могли свободно гулять по коридору. Паровоз тяжко ухал на подъеме. Хлопья копоти ложились на матовые стекла.

- А почему тяга паровозная? - деловито спросила Груня. - Неужели дизеля не нашлось для ваших спецгрузов?

- Трофейная техника надежная, - равнодушно ответил

Иванько. - Не выбрасывать же их. Немецкие паровозы до полной победы коммунизма прослужат. Вот построим светлое будущее, а уж потом старье в утиль сдадим.

Остаток дня мы продремали, лежа вдвоем на нижней полке. Расставаться мы не решались.

Иванько пришел под вечер. В руках он держал судки с ужином.

- Что вы, как трибадки вдвоем на одной койке обжимаетесь? Боитесь, как бы я между вами не влез?

- А ты попробуй, - Груня приподнялась на локте.