Код человеческий

– Понимаешь, у нас все через задницу! – разглагольствовал он, когда Игорь наведался к нему в кабинет. – Налогами обложили, сволочи! Как бизнесу развиваться? У меня с ХАЭНа в прошлом месяце десятку одних налогов списали! Ладно б на людей все шло, так нет же, – ворюги хреновы, гребут на карман, а что осталось, спускают в это недоразумение ракетное. «Надежда», видите ли, им нужна. А меня, налогоплательщика, они спросили? Нужна мне их паскудная «Надежда»? Конечно нет! Ну, не скоты ли? Это мои деньги, мои! Вот в Мегаполисе все для людей, там дышится легче!

Распалившись, Пашка принялся раздавать направо и налево. По его словам, Матвей «зажрался», приказывает невпопад. Взять, к примеру, «шоферюг», которым Ястреб требует платить тридцать! Это нормально? На его месте Пашка и десяти не давал бы. «Ну ничего! Я штрафами им получку уполовиню!» – оптимистично подытожил Рыжий.

Если б не изумление, захватившее Игоря, он быстро избавился бы от Пашкиного общества, а так некоторое время сидел и слушал. «Что с ним случилось такое? – в спыхнул внутри вопрос. – Был же нормальным человеком недавно».

Сославшись на крайнюю занятость, Кремов оборвал поток гнева в апогее и поспешил ретироваться. Впредь к Рыжему заходить зарекся.

Мегаполис жил прежней жизнью, то есть несся в тартарары.

В продажу поступили первые Ариэли, по баснословной цене. Продукту лишь предстояло стать массовым, а пока редкие счастливчики, способные денежно потянуть хайтек, выкладывали в сеть видео «потребительских тестов» с идеальными партнершами. Остальные созерцали и привыкали к новшеству, сбрасывая напряжение дедовским ручным методом. Циркулировал слушок, будто одного из пользователей шибануло током в причинное место из-за брака в электропроводке роботессы. Компания-производитель оперативно опровергла это, а затем разъяснила, что пользователь сам виноват: орган у него оказался не по нормативу большим, вот и перетер проводку. Человеческий фактор, мол! И вообще, претензий пользователь не имеет, даже рад, что пострадал во имя улучшения производства.

По данному поводу сеть бурлила не первую неделю, и финала не предвиделось.

Порнозвезды, учуяв неладное, организовали стачку. Общество разделилось на староверов, ратовавших за живых женщин, и модернистов, справедливо считавших, что прог ресс не остановить и противятся ему лишь те, кто прикрывает нищету моралью.

О «Надеждах» давно не поступало никакой информации. Яйцеголовые то ли затаились перед решающим рывком, то ли махнули на космос рукой. Похоже, второе. Полог не пробить, ясно даже ребенку.

По правде, Игорь редко заходил в ХАЭН-новости.

Матвей, ушедший в отпуск три дня назад, приглашал Кремова к себе в какой-то санаторий неподалеку от Защекинска. Игорь знал, что еще с давних времен Туров периодически туда выбирался.

Зачем на отдыхе ему потребовалась встреча?

Глава 41

К «Родничку» Игорь добрался к шести вечера. Кирпичные корпуса, побеленные известью, стены столовой «под мрамор», дорожки – либо потрескавшиеся асфальтовые ленточки, либо неровные мощения из серой плитки – открывались взгляду немногочисленных посетителей в своей неизменной простоте. А еще здесь жили зелень и тишина. Легко дышалось пахучим теплым воздухом.

Вечернее солнце мягко освещало слабеющими лучами мир, отчего предметы, растения и здания окрашивались в пастельные умиротворяющие тона. Припарковав мотоцикл на маленькой площадке у старых ворот, Кремов не спеша двинулся по аллеям санаторного парка на поиски Турова.

Тот обнаружился на одной из массивных парковых лавочек и, заметив Игоря, издалека отсалютовал рукой. Ястреб с безмятежным видом, откинувшись на деревянную спинку, болтал ногами над землей и с удовольствием уплетал спелую крупную черешню. Как-то шли его поза и красные аппетитные ягоды, завернутые в газетный конус, к простой голубоватой рубашке и клетчатым шортам ниже колен.

– Здарова! – продублировал Туров приветствие, когда Игорь подошел, и, отправляя в рот очередную ягоду, спросил: – Черешню будешь?

– Давай.

– Не зря я столько у тети Шуры выпросил! После ужина по кружкам рассыпали в столовке, а она мне еще в «Рабочего работника» добавила. Золото, а не тетка! Знаешь, люблю черешню, чтоб прям зрелая-презрелая, чтоб даже чуть вяленная попадалась. Так что не взыщи, – добавил участливо Матвей, отсыпая в подставленные Игорем ладони. – Лилька в эту глухомань больше ездить не хочет. Говорит, в последний раз, и все! Сейчас сидит в номере, ХАЭН мучает, подружки там у нее в чате. Она права, но мне жаль.

Где-то токовал голубь-дикарь, шикарный фаун-продукт от «Монсанье». Туда-сюда, прошивая густой летний воздух, сновали огромные стрекозы. Люди молча ели черешню.

– Что это за место, Матвей? – наконец поинтересовался Игорь.

– Забытый богом санаторий. За небольшие деньги оздоравливают всех желающих, а вообще пользуют для размещения рядового быдла по социальным путевкам, я сюда так и попал. Нравится?

– Мирно здесь и… непривычно, – произнес Кремов, помимо воли проникаясь знакомым чувством «вне игры».