Код да Винчи

lawyers to plead an insanity defense.	таинственных братствах Фаш сделал вывод, что хитрый старик подготавливает почву для адвокатов. Чтобы те построили тактику защиты на его временном умопомешательстве.
Sure, Fache thought. Insane. Teabing had displayed ingenious precision in formulating a plan that protected his innocence at every turn. He had exploited both the Vatican and Opus Dei, two groups that turned out to be completely innocent. His dirty work had been carried out unknowingly by a fanatical monk and a desperate bishop. More clever still, Teabing had situated his electronic listening post in the one place a man with polio could not possibly reach. The actual surveillance had been carried out by his manservant, Remy—the lone person privy to Teabing's true identity—now conveniently dead of an allergic reaction.	Как же, подумал Фаш, сумасшедший он! Для сумасшедшего Тибинг проявил незаурядную изобретательность в формулировке версии, которая могла свидетельствовать о его невиновности. Для этого он использовал "Опус Деи" и Ватикан, которые, как выяснилось, были здесь совершенно ни при чем. Всю грязную работу за него выполняли какой-то фанатик-монах и отчаявшийся священник. Мало того, хитрец Тибинг установил прослушивающее устройство в таком месте, куда калеке забраться было просто не под силу. Разговоры прослушивал его слуга Реми — единственный человек, благодаря которому удалось установить личность Тибинга и его причастность к этому делу. Надо сказать, Реми очень своевременно ушел в мир иной — скончался от анафилактического шока.
Hardly the handiwork of someone lacking mental faculties, Fache thought.	Вряд ли все это дело рук человека, страдающего умопомешательством, подумал Фаш.
The information coming from Collet out of Chateau Villette suggested that Teabing's cunning ran so deep that Fache himself might even learn from it. To successfully hide bugs in some of Paris's most powerful offices, the British historian had turned to the Greeks. Trojan horses. Some of Teabing's intended targets received lavish gifts of artwork, others unwittingly bid at auctions in which Teabing had placed specific lots. In Sauniere's case, the curator had received a dinner invitation to Chateau Villette to discuss the possibility of Teabing's funding a new Da Vinci Wing at the Louvre. Sauniere's invitation had contained an innocuous postscript expressing fascination with a robotic knight that Sauniere was rumored to have built. Bring him to dinner, Teabing had suggested. Sauniere apparently had done just that and left the knight unattended long enough for Remy Legaludec to make one inconspicuous addition.	Информация, полученная от Колле из замка Шато Виллет, подтверждала, что изобретательности у Тибинга мог бы поучиться сам Фаш. Чтобы спрятать "жучки" в одном из важных парижских учреждений, британский историк прибег к помощи древних греков. Троянский конь. Многие чиновники, объекты интереса Тибинга, получали роскошные подарки в виде разных антикварных изделий, другие любили посещать аукционы, на которых Тибинг размещал весьма привлекательные лоты. В случае же с Соньером пришлось поступить по-другому. Куратору прислали приглашение на обед в Шато Виллет, где предстояло обсудить возможность создания в Лувре на средства Тибинга нового отдельного "Крыла да Винчи". Приглашение сопровождалось с виду вполне невинной припиской, в которой сэр Лью выражал любопытство по поводу созданного Соньером робота-рыцаря. Не откажите в любезности, привезите с собой, очень хотелось бы взглянуть. Очевидно, Соньер пошел англичанину навстречу, и рыцарь-робот был оставлен на время обеда под присмотром Реми Легалудека. Времени у того было вполне достаточно, чтобы снабдить эту игрушку еще одной незаметной деталью.
Now, sitting in the back of the cab, Fache closed his eyes. One more thing to attend to before I return to Paris.	Сидевший на заднем сиденье такси Фаш устало закрыл глаза. Не забыть бы заехать еще в одно место перед возвращением в Париж.
The St. Mary's Hospital recovery room was sunny.	Палату в госпитале Святой Марии заливали яркие лучи весеннего солнца.
"You've impressed us all," the nurse said, smiling down at him. "Nothing short of miraculous."	— Вы нас всех удивили, — улыбнувшись, заметила медсестра. — Можно сказать, вернулись с того света.
Bishop Aringarosa gave a weak smile. "I have always been blessed."	Епископ Арингароса слабо улыбнулся в ответ: — Господь всегда меня хранил.