Код Лавакрона

– Раньше надо было думать. Ничего, отдохнешь на больничной койке, подлечишься.

– На больничной койке?! Ты сам–то этому веришь? Думаешь, я доживу до больницы?

Я пожал плечами.

– Ты же понимаешь, что они забирают меня не для того, чтобы лечить! Нет, Велчер. Только не так! – умоляюще повторил он и прибавил тихо. – Пожалуйста, Велчер.

Несколько секунд я смотрел на ветерана, потом внутри что–то дрогнуло. Ноги сами сделали первый шаг. Шакс радостно потер ладони и отбросил ножи на песок. Он рванул на меня и вместе с прыжком выкинул вперед правый хук. Моя голова слегка отклонилась, смягчая удар, а ребро ладони врезалось в его бычью шею. Массивная башка рогатого мотнулась, и тут же мой локоть с глухим звуком воткнулся ему в грудину. Из легких безумца с хрипом вылетел весь воздух. Я отчаянно молотил его в средний уровень, кулаки лупили по почкам, печени, селезенке. Мощные лапы Шакса стиснули мои плечи, но я ударом снизу подбил захват и нырком выдернулся из его объятий. Шакс вновь попытался зацепить меня размашистым крюком. Я уклонился и выбросил вперед ногу с проносом корпуса. Моя ступня вошла ему точно в подбрюшье. Он тяжело рухнул навзничь, попытался приподняться, но я успел сместиться за его спину и взять горло в замок. Мои бицепсы канатами вздулись на скручивающем движении. Шакс сипел, его глаза налились кровью.

– А–а–ах, – выдохнул он.

Не знаю, что это было – укор или благодарность.

– Сам виноват, – прокряхтел я сквозь зубы.

И с жутким хрустом позвонков сломал ему шею. Все. Кончено. Один из последних антропоморфов лежал у моих ног с неестественно вывернутой головой. Неизменно верны. Таков наш армейский девиз. Я опустился рядом на землю.

– Вот чего тебе не жилось? Скажи, а? Э–э–эх! – я махнул на труп рукой и воскликнул. – Ну, почему так все глупо? Творец? Ты слышишь меня?! Это ты все задумал? Ну, почему у нас все так глупо?!

Небеса ничего не ответили, как и следовало ожидать. Я повертел головой. А где саламандрины? Они по–прежнему стояли у кромки воды. Заметив, что я смотрю на них, охранники переглянулись, потом главный, златогривый, тяжело зашагал в мою сторону. Подошел к Шаксу, нагнулся, проверил пульс. Выпрямился и сказал с удовлетворением:

– Нам больше здесь делать нечего. Только забрать тело.

– Мы позаботимся о нем. Его смерть принадлежит Прайду.

– Точно?

– Точно.

– Хорошо. Все видели, как он напал первым. Осложнений не возникнет.

Саламандрин дошел до своего катера, на ходу бросил несколько фраз остальным охранникам, после чего вся компания вновь загрузилась в лодку, взвыла турбиной и отчалила.

Ко мне острожными шагами приблизился Тенгир. Сзади подступили Лазарь и Набуяг, который успел выбраться из пещеры.

– Похороните его. Со всеми почестями! Это ветеран, он воевал на благо Системы!

– Системы? – недоуменно переспросил Тенгир.

– Общества нашего, – поправился я. – Да какая, к черту, разница?!

Линия Слика. Крыса всегда спасается внизу

Моя убогая обстановка теперь преобразилась. Магистр Велчерона нагнал мне в берлогу с десяток молодых грешниц, которые до глубокой ночи вывозили из нее грязь, вытирали пыль. По–моему, ребята просто не хотели оставлять меня в одиночестве после инцидента с Шаксом. Девушки закатали свои рубища чуть ли не до пояса, их бедра блестели в желтоватых лучах светильников, но сегодня меня не трогали женские прелести. И я выгнал всех из Хибары, едва стемнело.

– Велчер, думаю, нам стоит побыть рядом, – нерешительно предложил Тенгир.

– Я в порядке, старик. Развлекитесь на берегу, устройте вечеринку. А мне нужно посидеть и крепко подумать.

– Как знаешь.

Разве я мог ему рассказать, что Хухлик уже передал сообщение моего обезличенного друга? «Вечером, сразу после заката». Надо было отдать ему должное – парень проявил деликатность, когда не стал использовать стимфалийца, как разговорный коммуникатор. Мы оба понимали его возможности, но продолжали общаться через голографическую точку. И вот, друг напротив друга сидели двое – живой человек и проекция. После того, как я дал свое согласие на экспедицию, беседа вдруг пошла странно. Она удивительным маневром съехала на дорожку искренности. Началось с того, что мой злой гений внезапно засветил свою физиономию. Передо мной за добротным письменным столом устроился молодой парень с узкими скулами и близко посаженными к переносице глазами. Взгляд цепкий, властный, но жилки настоящего командира в нем не читалось. Скорее, он походил на типичного штабиста. И еще меня поразили его слова:

– Велчер, прости меня за Шакса. Видит Творец, я совсем не предполагал, что ситуация повернется таким образом.