Код Независимости

Тут ему на глаза просто выпрыгнула откуда-то рыдающая девчонка. За ней — мужчина и женщина, которые удержали ее, обняли и стали ласково утешать.

— Ну, нашлась же, — услышал Викентий тихое бормотание мужчины.

Викентий немного подумал об этой девушке, что это погрузило ее в такой плач, как он сам неожиданно притормозил от увиденного.

Ему навстречу шёл человек и на плече нес огромную пальмовую ветвь. Она зелено растопырилась на всю улицу и казалась неуместной до несчастности. Человек нес ее на своем плече, как носят сумки на длинном ремне. И ветка колыхалась в такт его шагам.

Викентий засиял от увиденного. Заулыбался этому зрелищу и вежливо посторонился, пропуская пальмовую ветвь.

Мужчина перешел по переходу на ту сторону улицы, а Викентий всё смотрел ему вслед. И сильное любопытство прыгало в нем.

“Ну, куда и зачем унес мужик эту пальму? Какой любимой? Должно быть, совершенной капризуле и привереде”.

Викентий нанизывал свои впечатления на шампур памяти. Почему-то он хотел думать, что эти наблюдения ему пригодятся. В конце концов, он расскажет вечером матери, если она придет не слишком поздно.

Вдруг его самого остановили две женщины и спросили о Капелле. Как пройти.

Викентий указал нужный проходной двор, так было короче, и потерял за это время мужчину с пальмой из вида.

И пошел дальше, радуясь хорошему яркому солнцу, плеску воды в реке и каждому интересному прохожему.

Он гулял, пока каким-то невероятно сильным рывком на город не обрушился шумный дождь.

Викентий шагнул в ближайшую арку, чтобы переждать его.

Тут же откуда-то из мутной завесы дождя шагнул в арку и мужчина с пальмовой веткой, и прибежала, отряхиваясь, женщина, та, с намокшим отяжелевшим от дождя шлейфом и вуалью на шляпке. Дождь согнал под сухую арку много народа, но Викентий очень удивился и даме с вуалью, и мужчине с пальмовой ветвью на сильном, наверное, плече.

Дождь шумел сильно, но недолго и, как только он ослаб, люди стали выходить из-под арки. И бежать, бежать по своим делам.

И никто не увидел, что, как вкопанная в горизонт, над городом обнаружилась радуга.

Её коромысло висело цветной радостью. Но увидел её только Викентий. Он долго смотрел на эту щедрую красоту. Из-под арки он вышел последним. На улице вдруг обнаружилась неожиданная тишина, после шумно-струйного ливня.

А Викентию пришлось вернуться домой, потому что ноги в кедах его промокли.

Вечером он дождался возвращения с общественных дел мать и, подсев к ней на кухне, где она пила чай с бубликом, намазывала его щедро маслом, Викентий вдруг рассказал ей о странном мужчине с пальмовой веткой, и красавице женщине, в нарядном платье со шлейфом.

Он долго говорил и о том, как дождь собрал их под одной аркой, и что это было похоже на сказочное приключение.

— Выдумаешь, тоже — сказка! Это у нас на улице кино снимали. Автобусы их там, на углу, стоят. И пальму туда несли, наверняка на съемку. И шлейф оттуда же. Расскажи лучше, заборчик во дворе пятнадцатого докрасили?

— Не заметил, — ответил чем-то огорченный Викентий.

— Ходишь целый день без всякого толка, не заметил он. Завтра сама досмотрю.

Викентий ушел на свой диванчик, в свою комнату, и подумал, что зря не сфотографировал радугу, и женщину в вуали, и господина с пальмовой ветвью.

И тут же успокоил себя, что он и так не забудет всё это, ведь они стояли под одной аркой, и одной радугой.

И это было незабываемо.

И еще вспомнилось наблюдение его, как между тяжеленных плит на набережной пробивается в каждую щель мелкая трава.

С такой силой, будто у нее — плечи атлета.

Застёжная тетрадь,

21 июля 2022

Хлеб-соль

Леонид заочно не любил своего соседа по лестнице. Он курил какие-то очень вонючие сигареты. И курил их не дома, а выходя прямо к двери соседа, и Леонид весь день чувствовал дух этих дешевых сигарет. Не помогал даже кондиционер. Дым проникал через невидимые щели и завоевывал постепенно всю жилплощадь Леонида.

Можно было, конечно же, сделать соседу замечание, но Леонид, увидев как-то его, передумал.

Сосед был хром и носил черную косуху и черные кожаные штаны. И выглядел весьма зловеще.

Сегодня, столкнувшись с ним на лестнице, Леонид с радостью увидел, что сосед перешел на курение трубки. И аромат из нее был не таким зловещим и тяжелым.

Поздоровавшись, Леонид заметил:

— Неплохой табак…

— Где там! — возразил сосед. — Самый дешевый!

Он с досадой признался Леониду, что дорог для него настоящий табак. Он вдруг стал быстро говорить и рассказывать, что и как.

У него семья, маленький ребенок, а он, некстати, он так и сказал — “некстати”, попал в аварию на своем мотоцикле. Потерял любимую работу.

Он говорил, говорил, рассказывая о себе с таким удовольствием, будто встретил давнего друга. И рассказал даже, что не платит за свет уже полгода.

Леонид открыл дверь в свою квартиру и быстро закрыл её за собой, чтобы едкий дым трубки не проник в дверь.

Разогревая в микроволновке свой ужин, Леонид все думал о соседе. Надо же — рокер. И семья у него. А курит на лестнице, понятно — маленький ребенок дома. И жена выгоняет.