Код Независимости

Вот и сегодня, с трудом припарковавшись в собственном дворе, она нагло прошла мимо старух на лавочке, будто они были невидимками, и не слушая их злого шипения в свой адрес, поднялась к себе в квартиру, бросив ключи на удобную для этого полку, скинув с ног обувку на высоченных каблуках, и будто вместе с ними снялось и бросилось на пол выражение ее лица, точёного высокомерием. Оно оттаяло как-то, и на нем мелькнуло выражение доброты и нежности неведомо к кому. Регина, прямо босиком, прошлепала на кухню и тут же из детской лейки полила крошечный цветок на подоконнике, который вот-вот собирался зацвести. Бутончики были фиолетового цвета. Регине сказали, что это — фиалка. Регине было все равно, как называлось это растение, но она была человеком ответственным, и поэтому к уходу за цветком отнеслась серьезно.

На этом все дела по дому были выполнены, Регина переоделась в спортивный белый костюм и села за компьютер. Стала изучать новую возможную информацию. Она брезгливо иногда морщилась от неё, но чтения не прерывала, жевала при этом ванильный сухарик.

Глянув на часы, Регина заторопилась, выключила компьютер, и надев на босые ноги кроссовки, выбежала из дома. Она пробежала все пролеты этажей и уже окончательно набрав нужный темп, пронеслась мимо все тех же старушек-невидимок на лавочке.

Они опять проводили ее злым хихиканьем.

— Тоже еще, бегунья. Мужика нету — вот и бегает.

Это было неправдой. У Регины был мужчина, но она и с ним держала дистанцию. Встречалась с ним редко, создавала сама нужную оказию для этой самой встречи. Мужчина этот был женат, что Регину устраивало. Он не посягал на её свободы, на её территорию.

А еще у нее всегда был Миша — “Паж” который.

Он и сейчас был. Точно знавший график ее пробежек, он вынырнул из-за стены соседнего дома и сразу подключился к бегу с ней.

— Привет, — только и сказала она ему.

Они выбежали на набережную, в одном темпе бежали рядом друг с другом. Молча.

Но Михаила выдавала та радость на лице с блеклыми усиками. Радость, которую он нес с необыкновенной устойчивостью, добившегося своего школяра.

Перед мостиком через канал Регина притормозила. Навстречу ехала всадница на белой лошади. Они передвигались неторопливым четким тяжелым шагом. Будто чеканили что-то важное на сером булыжнике.

Регина поняла, что всадница будет сворачивать на мостик, и надо было бы её пропустить. Но Регина не привыкла уступать, и она вбежала на мостик почти вровень с лошадью. Та скосила на неё свой карий умный глаз. И Регина почему-то сразу притормозила. И лошадь, с невероятным достоинством, неторопливо прошла мимо. Регина имела возможность рассмотреть всё в мельчайших подробностях: и белую длинную шею ее, обрамленную поводьями, и гриву, спокойно разделенную пополам холкой, и изящное, но все равно по виду тяжелое, седло, на котором восседала вовсе не изящная и громоздкая какая-то тетка. В руке у нее был хлыст. Он тоже дополнительной деталью проплыл мимо глаз Регины. И стремена, и шпоры. Всё увидела разом Регина. Зрелище заканчивалось, и мимо проплывал белый, высокий и широкий круп лошади. И на его грязноватой, давно не чищенной поверхности отчетливо были видны резкие белые следы от ударов хлыста. Круп оказался так близко возле Регины, что ей пришлось сделать шаг назад и упереться в жесткую ограду мостика.

Сходя вниз, лошадь осторожничала, спуск был довольно крутой. Но она все равно споткнулась, и Регина сразу отвела глаза от уходящей лошади. А вдруг это она навредила её, и так не очень уверенной, поступи? Было заметно, что лошадка была уже немолода, и всадница на ней казалась каким-то громоздким комодом.

Регине вдруг захотелось стащить её с лошади. И отходить этим же хлыстом — по лицу. Знатные были бы отметины.

И еще ей захотелось дотронуться до теплого крупа лошадки. Регина знала, что он теплый. Она чувствовала на расстоянии его невидимый жар.

Но лошадь уходила, а Регина так и оставалась на мостике. Только мелькали подковы.

Еще раз лошадь споткнулась на брусчатке, и Регина услышала:

— Спокойно! Цивилизация! Спокойно.

Это всадница говорила, и погладила лошадиную шею.

Регина не поверила своим ушам.

— Нет, ты это слышал? — спросила она у Михаила.

— Что?

— Цивилизация. Она так сказала.

— Ну, да. Имя такое у лошади. Красивая, — вздохнул почему-то Мишка.

А Регина вдруг заплакала. Со всхлипами, по-детски и громко.

Она бежала, по привычке, но плакала все громче.

Михаил бежал за ней, но сильно отстал.

Регина рыдала все громче, вспоминая четкие следы от хлыста на крупе лошади.

— Детка, что у тебя случилось? — тормознула её незнакомая женщина.

И Регине вдруг впервые захотелось остановиться с незнакомкой и рассказать ей и о лошади, и о себе — горемыке.

Но сзади её опять догонял Михаил, и она этого не сделала, пробежала мимо участливой возможной собеседницы.

Джинсовая тетрадь,

27 октября 2022

Предмет