Код жизни. Как защитить себя от развития злокачественных новообразований и сохранить тело здоровым до глубокой старости

Есть у теории соматических мутаций и еще один фатальный недостаток. Если все мутации в раковых клетках накапливаются случайным образом, почему у всех раков наблюдаются практически одинаковые отличительные черты? Чтобы стать раковыми, клетки должны накопить целый ряд особых новых способностей. Мы уже обсуждали четыре отличительных особенности раковой клетки: она растет, становится бессмертной, перемещается по организму и использует эффект Варбурга. Каким образом у всех раковых опухолей в истории случайным образом появлялись именно эти чудесные способности? Почему 200 разных случайных мутаций дают один и тот же результат? Если мартышки, стуча по клавишам машинок, напечатают 100 экземпляров «Войны и мира» и при этом ни одного, скажем, «Преступления и наказания», это значит, что они не просто случайно забавлялись, а пытались напечатать «Войну и мир». Соответственно, клетки тоже пытаются стать раковыми.

Сегодня доказано, что мутации в раковых клетках – это не трагическая случайность. Ведь у всех раков наблюдаются одинаковые отличительные черты.

Если у одной авиалинии разбиваются сотни самолетов в год, а у другой – ни одного, то в этих крушениях нет ничего случайного. Если говорить о раке, то асбест вызывает повреждения ДНК, генетические мутации, а также рак, который называют мезотелиомой, но он не вызывает, скажем, рака груди или кишечника. Кроме асбеста, мезотелиому не вызывает почти больше ничего. Так что генетический урон, наносимый асбестом, явно не случаен.

При раке идет тщательный отбор по отличительным особенностям. Что-то заставляет онкогены и гены-супрессоры опухолей мутировать таким образом, чтобы клетка могла бесконтрольно расти, передвигаться, стать бессмертной и использовать эффект Варбурга. Мы сделаем следующий огромный шаг вперед в парадигме рака, когда поймем, что вызывает эти изменения.

Сегодня доказано, что мутации в раковых клетках – это не трагическая случайность. Ведь у всех раков наблюдаются одинаковые отличительные черты.

Смехотворный редукционизм

Теория соматических мутаций проста, убедительна, элегантна и по большей части неверна. В 2002 году ученые-онкологи Хан и Вейнберг опубликовали в New England Journal of Medicine статью, где отмечали: «Реальная работа по исследованию молекулярных основ рака в целом разочаровала. Вместо того чтобы найти небольшое количество генетических и биохимических детерминантов, работающих внутри раковых клеток, молекулярный анализ раковых опухолей у людей обнаружил ошеломительно сложный набор подобных факторов»[126]. Следующая парадигма рака должна будет осмыслить этот ошеломительно сложный набор.

Главный вопрос, который нужно задать для оценки любой парадигмы рака, следующий: можно ли с ее помощью разработать революционные методы лечения? Теория соматических мутаций началась с невероятных достижений – разработки великолепных препаратов, иматиниба и трастузумаба, – но эти прорывы оказались исключениями, а не правилами. С тех пор разработка успешных методов лечения, основанных на генетической парадигме рака, практически застопорилась; по самым снисходительным оценкам, количество по-настоящему полезных генетических таргетированных лекарств равно пяти. Думаю, мы все можем согласиться, что пять лекарств за 50 лет генетических исследований трудно назвать победой в войне против рака.

Генетические таргетированные противораковые средства столкнулись и с еще одной проблемой: резистентностью к лекарствам. Если генетическая цель постоянно меняется, как можно разработать эффективную терапию? Как только вы разрушите один сигнальный путь, рак просто найдет другой. Рак может активировать разные гены, чтобы обойти тот сигнальный путь, что мы попытались перекрыть. Мы атакуем сильную, а не слабую сторону рака. Раковая опухоль может содержать не одну сотню мутаций. Заблокировав одну-единственную мутацию, мы вряд ли сможем остановить рост опухоли, потому что у нее останется еще 99 других мутаций. Рак может с помощью мутаций обойти практически любое препятствие, которое мы поставим перед ним, потому что именно это рак умеет лучше, чем что-либо другое.

Теория генетических мутаций может объяснить механизм – иными словами, как растет раковая опухоль, – но она не может дать ответа на фундаментальный вопрос: почему эти гены мутируют. ТСМ потерпела неудачу, потому что она сосредоточена исключительно на внутренних проблемах – наших генах, а не на внешних – окружающей среде. Но множество факторов окружающей среды оказывает очевидное влияние на риск рака. Семя очень важно, но плодородная почва – еще важнее.