Кодекс хореканца: успешная карьера в 50 шотах

Период работы в Avenue – время моей жизни, отличающееся особой эстетикой. Королевский парк, аукционный дом Christie’s, отель Ritz и штаб-квартира всемирно известного еженедельника The Economist – вот лишь некоторые приметы местности, в которую меня занесло. Вознесло, если точнее. Ведущие мировые компании и банки, престижные галереи и дорогие антикварные магазины были прописаны в здешних краях, что обеспечивало бесперебойный поток влиятельных гостей из мира политики, финансов, искусства и шоу-бизнеса. Каждый день Avenue распахивал, а точнее, приоткрывал свои двери ровно в полдень, и до самого закрытия он был заполнен цветом английской публики, обращение к которой «леди и джентльмены» не было натяжкой. Солидные, состоятельные, благородные представители лучших семейств королевства и я, чувствовавший себя среди них как в кино. Причем массовкой в нем были они, а не я. «Эк его занесло», – подумали вы. Нет-нет, у меня не выросла корона, а мадлер не превратился в скипетр, но я до сих пор уверен, что весь этот блеск, престиж и утонченность – все это было подстроено судьбой для меня.

Советую и вам набраться подобной наглости и начать думать, что все в этом мире происходит только ради вас. Нет, не нужно зазнаваться и звездить, нужно научиться ценить мир вокруг во всех его проявлениях. Если все в этой жизни сделано по спецзаказу с учетом ваших индивидуальных мерок, то как можно не благодарить судьбу за все ее благодеяния? За людей, которые нас окружают и заряжают, за хорошую погоду (в Лондоне за это нужно благодарить судьбу особенно тщательно), дорогу без заторов, за файф-о-клок. Попав в это место силы, заряженное успехом, я каждый день благодарил своих верховных сценаристов и продюсеров за тот сценарий жизни, который они для меня сочинили. Я искрился радостью, но ни она, ни ослепительные картины быта Сент-Джеймса, в которых английские наследие и дух сочетались с таинственностью и экстравагантностью высокого толка, не затмевали мой взор. Я хорошо помнил, как начался мой путь, и ценил эту новую свою ступень.

А еще я помню то непередаваемое чувство, когда кажется, что все возможно и в твоих руках сконцентрировалась какая-то всепобеждающая энергия. Знайте, если вам довелось или доведется испытать нечто подобное, то это верный знак того, что вы нашли свой путь. И тогда уже можно задрать голову вверх. Но только за тем, чтобы поблагодарить лучшего сценариста мироздания.

Гости Avenue пусть и имели порой безграничные возможности, но свои границы охраняли очень строго. В мою первую смену Фредди, чувствуя мое волнение и нетерпение, спросил, готов ли я. «Конечно!» – крикнул я, как будто мог быть какой-то другой вариант ответа. Фредди переспросил меня, уточнив, понял ли я все особенности Avenue и его атмосферы и готов ли я к работе в режиме тотальной конфиденциальности. Мне до сих пор стыдно за свою наивность и недоуменный вид, с каким я смотрел на Фредди. Он имел все основания развернуть меня и отправить «учить матчасть». Но он все-таки пустил меня за стойку, проведя подробный мастер-класс об одном из главных умений бармена заведения уровня Avenue – мастерстве слепоглухонемоты. Ну помните тех трех обезьянок, которые у многих советских людей стояли на книжных полках – одна ничего не видит, прикрывая глаза, другая не слышит, третья – никому ничего не скажет. Так вот бармен должен был стать ими тремя одновременно.

Avenue и сегодня имеет репутацию одного из лучших заведений Лондона, и гости, приходящие сюда, тоже обладают репутацией. На улице у входа толпятся фотографы и репортеры, которые готовы выложить кругленькую сумму за то, что сотрудники, допущенные в святая святых, могут увидеть и услышать там. Вернее, могли бы, если бы не были совершенно глухи. Ну а если что-то все-таки донеслось до них, то они должны тут же забыть об этом, включив внутреннюю опцию «склероза по вызову». Это и называется конфиденциальностью, которую гости ценят не меньше, чем правильно исполненный коктейль. Гости, приходя в подобное заведение, должны чувствовать себя так, будто они находятся в гостиной собственного дома и ничто из того, что сказано ими, не будет использовано против них. Их спокойствие и расслабленность должны быть не иллюзорными, только тогда бар заслужит их доверие. Достичь его – трудный и долгий процесс, а вот для того чтобы лишиться его, достаточно одной оплошности официанта или бармена.

«Держи себя в руках, контролируй эмоции, не говори лишнего», – таковы были три заповеди Фредди, впечатавшиеся в мой мозг. Запомните и вы их, независимо от того, прописаны вы в Хорекании или нет. «Да, и никаких автографов!» – добавил Фредди напоследок. Я был очень взволнован нашим разговором, свалившимся на меня грузом ответственности и осознанием своей «сверхзадачи». Я почувствовал себя настоящим актером, от той роли, в которую должен был вжиться, как во вторую кожу, и чуть было не спросил в ответ: «Неужели у меня могут попросить автограф?» Но благо я уже начал упражняться в искусстве немоты.