Кодекс Снеговика

Двадцать девятое декабря. Понедельник.

Будильник зазвонил в восемь утра. Анюта нажала кнопку и, не открывая глаз, стала искать повод, чтобы не вставать. Она нашла его быстро: «В школу идти не надо, никто меня не заставляет вставать так рано, поиграю на скрипке попозже». Девочка повернулась на другой бок и уже хотела продолжить сон, но вспомнила об обещанном.

– С добрым утром, Снеговик, – тихо сказала она вслух, зевнула и снова закрыла глаза.

– Московское время восемь часов ноль две минуты! – бодро провозгласил Снеговик.

– Знаю, – пробормотала Анюта сквозь дремоту.

– По заявкам радиослушателей прозвучит концерт Антонио Вивальди «Времена года».

– Отстань.

В тот же момент грянула музыка. Это была первая часть «Весны» – мажорное вступление, знаменующее победу тепла и солнечного света.

Анюта засунула голову под подушку, но музыка вливалась не в уши, она звучала прямо в голове. Никто в мире, кроме Анюты, не слышал эти торжествующие скрипки…

Спать было невозможно. Снеговик, по всей видимости, был настроен решительно. Анюта сначала улыбнулась, не открывая глаз, потом засмеялась в голос и отбросила подушку.

Сон ушел.

– Давай «Летнюю грозу»! – скомандовала девочка.

– Слушаюсь и повинуюсь!

Тревожные, но такие будоражащие скрипки стали спорить друг с другом. Ветер взвихрил придорожную пыль, сгустил черноту неба, пригнул верхушки деревьев. Молнии замелькали и тут, и там. В этих звуках даже чувствовался запах озона…

Анюте нравилась эта музыка, хотя классика в целом наводила на нее тоску. Когда-то они всей семьей ходили на концерт в филармонию, так как Галина Владимировна посоветовала почаще водить ребенка на скрипичные концерты для привития вкуса. Там игралось много разных произведений, но Анюте понравилась только «Гроза». Когда в финале концерта публика стала аплодисментами вызывать музыкантов на бис, девочка, уже смертельно уставшая от этой филармонической атмосферы, загадала два желания. Первое – чтобы музыканты совсем отказались играть и ушли со сцены, второе – если уж они все-таки согласятся, то пусть сыграют «Грозу». Второе ее желание сбылось…

– Хватит! – приказала она, когда «Гроза» закончилась, резко откинула одеяло и подскочила со смехом с постели.

Еще было темно. Она включила электрический свет. Скрипка лежала не зачехленная на столе. Рядом лежала нотная тетрадь.

– Один совет можно? – попросил Снеговик.

– Можно, – Анюта положила подбородок на скрипку и занесла смычок над струнами.

– Сыграй вальс Петрова.

– Зачем? Там слишком высокие ноты. Я плохо играю в четвертой позиции.

– А ты попробуй. Пожалуйста. Это очень важно…

Смех дочери разбудил Вадима. Через некоторое время на втором этаже топнули босые детские пятки. «Опять она ни свет, ни заря», – Вадим приподнялся на локте и глянул на часы поверх Катерины. Та спала, повернувшись к нему спиной. Обычно в выходные она вставала раньше всех, но сейчас было еще начало девятого.

Он тоже хотел продолжить сон, но копошение наверху мешало ему. Хотя все полы в доме были проложены специальным материалом, звукоизоляция оставляла желать лучшего.

Вадим аккуратно выбрался из-под одеяла и пошел в туалет. Уже в туалете, который располагался как раз под комнатой Анюты, его настиг вальс Петрова из фильма «Берегись автомобиля».

Этот вальс Галина Владимировна задала Анюте на Новогодние каникулы в качестве факультативного, то есть не обязательного. До сего дня Анюта упорно не хотела его играть, якобы из-за высоких нот – не хватало еще играть, то, что играть не обязательно. Вадиму нравилась эта мелодия. Когда-то он играл ее на гитаре и даже выступал с ней на сцене.

«А если попробовать на пару?» – мелькнуло у него в голове. И тут же зазудели вчерашние мозоли на пальцах. В них просыпалась память…

Выйдя из туалета, он накинул халат, осторожно выудил гитару из-за чемодана и мягким кошачьим шагом быстро поднялся на второй этаж.

Дочка стояла в одной пижаме перед зеркалом. Галина Владимировна приучала ее играть перед зеркалом, чтобы следить за правильным положением рук на инструменте.

У Вадима не хватило терпения дождаться, пока дочь доиграет до конца. Вальс прервался, не дойдя до неудобной четвертой позиции.

– С добрым утром, папа, – Анюта почему-то смутилась при его появлении.

– Давай попробуем вместе, – сразу предложил Вадим. У него был несвойственный ему взбудораженный вид. Он тут же уселся на ее кровать и перекинул гитару через левое колено.

– Вместе? – удивилась Анюта.

– Я вступлю, а ты во второй части подхватишь…, – он глянул в ее ноты и ткнул пальцем, – вот отсюда.

– Здорово! – взвизгнула Анюта и хотела хлопнуть в ладоши, но руки были заняты, и смычок с шумом ударился о корпус скрипки.

– Тише, маму разбудишь! – хором зашипели Снеговик и папа одинаковыми голосами.

Катерина проснулась, когда вступила Анютина скрипка.

Скрипка сыграла несколько тактов и оборвалась. Потом снова заиграла и через некоторое время опять затихла.

– Ты слышишь? – спросила она Вадима, не оборачиваясь.