Кодекс Снеговика

– И тебя с наступающим, – Тарас Александрович уже хотел сесть в машину, но в последний момент обернулся. – Вот что, Леша… – он подошел к Алексею и по-дружески положил одну руку ему на плечо. – Чтобы не случилось, не загружай себе мозги. В любом случае, вся ответственность лежит на мне и только на мне. Не думай об этом деле совсем и празднуй, как ты умеешь. С водкой, с салатами, с хлопушками… В общем, веселись. Хорошо?

Алексей кивнул.

– Тогда бывай, – Тарас Александрович плюхнулся в кресло, захлопнул дверь, завел машину и уехал.

Через некоторое время уехал и Алексей. Прохор проводил его машину должностным лаем. Охранники закрыли ворота, вздохнули спокойно, вернулись в вагончик и достали игральные карты.

Мяукала с гордым видом шла по своей территории. Весь это поселок был ЕЁ территорией, потому что, как и любая кошка, она считала, что весь этот мир крутится только ради нее. Если же он не хотел крутиться, она прилагала некоторые усилия, чтобы кручение продолжалось, но эти усилия были незначительными. Ей не пристало много трудиться…

Иногда попадавшиеся на пути собаки на поводках яростно облаивали Мяукалу, но она мало волновалась по этому поводу. Домашние собаки не стоили ее внимания.

Она шла к Снеговику. У нее не было никакого важного дела к нему, просто ей хотелось перекинуться парой слов с существом, которое в ее величественных глазах имело хоть какой-то вес. Все остальные существа, включая людей, вес в ее глазах имели микроскопический. Они все были рождены только для того, чтобы обслуживать ее потребности. Даже местных кошек она не считала равными себе, потому что все местные кошки, как и собаки, были домашними и не знали истинной цены жизни. Снеговик был на голову выше всех остальных, и поэтому с ним кошка могла говорить без чувства превосходства, хотя, если честно, Снеговика за равного себе она тоже не считала.

Но случилось непонятное и даже возмутительное – Снеговик не сказал кошке ни слова, когда она приблизилась к нему. Мяукалу в первый момент это немного озадачило. Обычно Снеговик радостно приветствовал ее, когда она появлялась.

Кошка приостановилась, посмотрела на него недовольно. Снеговик по-прежнему молчал. «Может, он умер преждевременно?» – подумала она и демонстративно широко зевнула.

Снеговик продолжал ее игнорировать.

Тогда Кошка мяукнула:

– Ты спишь или притворяешься? – спросила она.

– М-м…, – раздался голос Снеговика. Он будто вышел из сеанса задумчивости. – Подожди меня, пожалуйста, Миима. Я сейчас с Анютой разговариваю… Только пару минуток.

– С кем? – не поняла кошка.

– С нашей Слышащей. Пару минуток…

Кошка оскорбилась. Она не привыкла к тому, чтобы ею пренебрегали ради какого-то человеческого котенка. Пусть даже она была Слышащей.

– Да я, в общем-то, просто проходила мимо, – гордо сказала кошка и пошла дальше по дороге.

Снеговик ее не окликнул. Это еще больше обидело ее. И хотя на самом деле у Мяукалы не было никакого важного разговора к Снеговику, она была уверена, что он мог бы уделить ей несколько минут.

«Не возгордился ли я?» – забеспокоился Снеговик, бросив беглый взгляд вслед удалявшейся кошке.

После обеда Анюта снова поднялась в свою комнату. Они договорились со Снеговиком заранее, что девочка попытается сыграть зимнее «ларго» Вивальди из «Времен года».

И хотя Снеговик транслировал ей ноты, но все равно это было очень сложно для ребенка, который только-только почувствовал вкус к музыке. Главное же в этом сеансе заключалось в том, что девочка должна была сыграть «образную» музыку, то есть музыку не просто цветную, а с картинками, и свои образы она должна была создавать без содействия Снеговика…

Анюта сама выбрала произведение. Снеговик был этому рад, потому что и он очень любил эту музыку. В ней ему всегда слышалось что-то такое, что он не мог выразить словами – то ли его будущая судьба, то ли тот день, когда он появился на Земле в первый раз. Ведь для Снеговика момент его рождения был таким же темным, как и для человека. Почему-то его всеобъемлющая снежная память не оставила в своих ячейках никакой картинки из того времени. Он не знал, кто был его первым Создателем. Был ли это первобытный человек, или Нечто более высокое рангом, чем человек?

– У меня не получится, – боялась Анюта.

– У тебя все получится, – успокаивал ее Снеговик. – Сосредоточься.

Анюта вскинула скрипку к плечу. Снеговик показал ей ноты и мысленным толчком поставил ее руку в нужную позицию.

Она закрыла глаза, тяжело вздохнула, зафиксировала руку… и повела смычком.

Если бы Снеговик мог, он тоже закрыл бы глаза. Девочка играла именно ту мелодию, которая хранилась в его памяти несколько веков. Возможно, она хранилась там даже до рождения Вивальди…