Кодекс Снеговика

Мощный американский джип Севастьяновых, одним колесом протаранив снежный бруствер, все же втиснулся во двор, но свободного пространства осталось так мало, что Коле пришлось изрядно ужаться в размерах, чтобы вылезти наружу. При этом он привычно похохатывал басом. Этот своеобразный хохоток (и даже не хохоток, а гоготок) сопровождал каждое его действие и каждое слово в любой ситуации – будь то пирушка или заварушка. Вадим, если бы поставил себе такую задачу, вряд ли вспомнил бы момент, когда Коля был глубоко задумчив и грустен. Даже самая трагичная сцена в его пересказе становилась анекдотом…

– Привет, пейзане, го-го! – Коля распростер руки. – Не ждали?!

Анюта бросилась к нему, он подхватил ее и стал раскачивать в разные стороны. Анюта визжала от восторга. В отличие от родителей, девочка всегда искренне была рада появлению этих гостей. Во-первых, потому что дядя Коля приносил шум и веселье. Во-вторых, потому что тетя Вера называла ее смешным именем Нюрочка и всегда восхищалась, какая Анюта хорошая девочка. В-третьих, потому что помимо шума и веселья они обязательно привозили с собой подарки и много вкусной еды.

Коля действительно сразу же стал выуживать из просторного багажника рвущиеся от полноты пакеты.

– Помогай, хозяин. Жратва приехала, го-го!

Вера некоторое время с блаженным видом вдыхала чистый кислород загорода и улыбалась самой себе.

Катерина накинула на плечи куртку и тоже вышла на улицу с неумело нарисованным радушием на лице.

– Ой, какие гости!

– Катя, я балыка привез, го-го! Твоего любимого, го-го!

– Какой чудный у вас воздух, – протяжно произнесла Вера и обняла Катерину. – Каждый раз, когда приезжаю к вам, надышаться не могу. И уезжать не хочется.

– Так не уезжайте, – сказала Катерина, хотя все еще надеялась, что Севастьяновы заявились только на часок.

– А мы и не уедем, го-го! До третьего у вас забуримся. Как минимум!

«Только этого не хватало», – мысленно простонала Катерина, стараясь не упустить контроля над выражением лица.

«До третьего это, конечно, перебор», – озадачился Вадим, принимая в руки очередной пакет, набитый бутылками.

– А если не прогоните, то и до православного рождества останемся, – зычным басом провозгласил Коля.

– Не прогоним, не прогоним! – запрыгала восторженная Анюта.

– Тащим все это богатство в дом и скорее разливаем, – скомандовал Коля. – Я пока ехал, чуть слюной не подавился. Такие запахи и бульканье из багажника, го-го. За мной, пейзане!

Он, шурша пакетами, напролом двинулся к двери. Катерина и Вера едва успели посторониться.

– Сумасшедший, ребенка задавишь! – пискнула его супруга.

Катерина и Вадим мельком обменялись вопросительными взглядами. Вадим успел подмигнуть ей ободряюще. Она вздохнула, взяла Веру под руку, и повела ее в дом следом за мужчинами.

– Как у вас хорошо, – продолжала на ходу восхищаться Вера.

Лютеция вилась под ногами, ожидая развлечения и вкусных подачек. Про мячик она на время забыла.

Как позже выяснилось, визит Севастьяновых был вызван непредвиденными обстоятельствами. Они, конечно же, не собирались изменять своим многолетним традициям, но их заграничную поездку сорвали работники аэропорта какой-то из европейских стран, которые забастовали в самый неподходящий момент. В результате, Севастьяновы оказались в подвешенном состоянии. Найти другую путевку за несколько дней до Нового года было нереально, поэтому они, недолго посовещавшись, решили провести этот праздник крайне оригинально – то есть никуда не уезжать, а завалиться без предупреждения к Агеевым, которые, конечно же, будут им очень рады…

– А все-таки жалко, что у вас нет бани, – Коля потряс бутылку, окончательно убедился, что уже ничего нельзя выцедить, и стал свинчивать пробку с другой. Водки у них было предостаточно…

Не прошло и двух часов после их приезда, а они с Вадимом были уже в хорошем подпитии. С лица Вадима не сходила улыбка человека, которому все в этой жизни нравится. Вечер, начинавшийся для него с предчувствия очередной тягомотины, неожиданно стал очень приятным. Он и сам не мог понять, чем ему так угодили гости – то ли свежестью впечатлений, то ли просто обильной выпивкой.

– Севастья-янов, – утомительно протяжным голосом сказала Вера. – Зачем тебе баня?

– Как это, го-го! – бодро ответил Коля, разливая по рюмкам. – Сейчас бы все вместе голенькие плюхнулись в купель.

– Севастья-янов. Дети же рядом.

Анюта держала Лютецию на коленях и гладила ее по животику. Лютеция от удовольствия закатила глаза и совершенно обездвижилась…

Стол был изрядно надкушен. Продукты, привезенные Севастьяновыми, все также жирно блестели в электрическом свете, но уже не вызывали такого вожделения, как в начале застолья. Празднество перетекло в то русло, когда первичное бурное веселье уже угасло, и настало время для спокойных бесед и воспоминаний, либо для послепитейных игр в лото. Но с Колей такие разговоры или игры были невозможны, потому что он требовал более шумных развлечений.

– Пойдемте погуляем по поселку, попугаем ваших таджиков, – предложил он и толкнул локтем Вадима.