Кодекс Снеговика

– Севастья-янов…, – Вера никогда не поддерживала безумных предложений мужа.

– А что?

– Ничего. Идиотская у тебя идея. Пусть лучше Нюрочка нам сыграет что-нибудь, – предложила Вера.

– Здорово! – почему-то обрадовалась Катерина и призывно посмотрела на мужа. – Вадик сыграйте на пару вальс Петрова. Они так замечательно вдвоем играют этот вальс.

– Вдвоем? – Вера вскинула брови и с интересом посмотрела на Вадима. – Разве ты играешь на скрипке?

– Нет. Он играет на гитаре…

– Ты играешь на гитаре? – Вера сразу приосанилась и широко открыла глаза.

– Пап, давай покажем им! – Анюта тоже встрепенулась, и Лютеция соскочила с ее коленей.

– Да я пьяный уже, – попробовал отказаться Вадим.

– Ты же выпивший хорошо играешь, – возразила Катерина.

Она была права. Вадим еще раньше, когда играл более регулярно, заметил, что подвижность и память его пальцев улучшаются прямо пропорционально количеству выпитого алкоголя – была у него такая странная особенность. Конечно, при запредельных дозах эта способность исчезала, но сейчас они такой дозы еще не вкусили – все было впереди.

– Ну, что, дочура, – Вадим плавно моргающим взглядом нетрезвого человека посмотрел на Анюту, – удивим публику?

Анюта любила, когда папа был немного выпивший. Он в такие минуты иногда становился всемогущим волшебником. Почти Дедом Морозом, которого на самом деле не существовало.

– Запросто, – радостно ответила Анюта и бросилась на второй этаж за скрипкой.

«Снеговичок, – попросила она на ходу. – Помоги, чтобы я не сбилась».

«Все будет отлично, – успокоил ее Снеговик. – Ваш первый совместный концерт пройдет на бис, как, впрочем, и все последующие».

«А разве у нас будут еще концерты?»

«Поверь мне, милая. Через два года о вас с папой будет знать вся страна… Если, конечно, ты будешь слушаться маму и Галину Владимировну»…

Выступление Анюты и Вадима произвело на гостей ошеломляющее впечатление. Вера даже смахнула слезу от восторга, а Коля был настолько потрясен, что едва смог обычными, цензурными словами выразить свои ощущения.

– Ну, вы, ребята… прямо как…, – он не знал, с кем или с чем их сравнить, и чтобы замять паузу, просто выпил и при этом поперхнулся.

– Браво, просто брависсимо! – подхватила Вера и захлопала.

Анюта стала смешно раскланиваться и расшаркиваться со смычком в одной руке и скрипкой в другой. Катерина захохотала, пряча лицо в ладони. Она тоже готова была расплакаться от гордости и от умиления.

Вадим в смущении раскраснелся и не знал, куда себя деть.

– Пойдем, покурим, – предложил он Коле, чтобы скорее выйти из поля всеобщего внимания.

Захватив бутылку и рюмки, они вышли на заснеженную веранду. Восторженные жены остались шушукаться.

Было уже темно, по периметру поселка зажглись фонари, но сюда их свет почти не дотягивался. Было тихо, безветренно и морозно.

Они сели бок о бок на скамеечку, которая жалобно заскрипела под массивным Колиным телом. Первым делом разлили, выпили, не чокаясь, и закурили.

Обычно такие перекуры на веранде проходили при сольном исполнении Колей смешных историй и анекдотов. Вадим ждал, что и сейчас Коля расскажет ему про то, как он обхитрил гаишников, или про то, как его пытались обмануть в автосервисе. Но Коля молчал и курил. Видимо, гитара Вадима сильно впечатлила его и, может быть, даже навела на какие-то грустные мысли, которые, как правило, обходят Колину голову стороной.

Когда сигареты у обоих догорели до фильтра, они закурили еще по одной, потом, опять же, не чокаясь, выпили. Колино молчание начинало напрягать.

– Подмораживает, – Вадим решил бросить хотя бы слово для затравки.

– Подмораживает, – инертно ответил Коля.

И больше ни слова.

Вадим стал замерзать. Чтобы поставить точку этому молчаливому перекуру, он еще раз сам разлил по рюмкам и первым выпил, после чего попытался привстать, но Коля остановил его:

– Погоди, Вадя. Давай еще посидим.

– Холодно. Пойдем, там женщины ждут.

– Женщинам и без нас хорошо. Они сейчас наши грешки смакуют. Не торопись. Я у тебя спросить кое-что хочу.

– Что?

Коля молчал, словно раздумывал, стоит ли продолжать этот разговор.

– Понимаешь, братан, – сказал он после долгой паузы, – я второй месяц думаю об одном и том же…

– О чем?

– Может, я не так живу?

«Он напился быстрее меня», – удивился Вадим.

Он сейчас был не готов к такому разговору. Тем более с Колей. Он вообще терпеть не мог эти пьяные откровения, и Колю до последнего времени терпел именно за то, что тот никогда не грузил личными переживаниями. Коля всегда был Колей. Он сыпал анекдотами, грубыми бандитскими шутками, пел симпатичную украинскую песню «Несе Галя воду», пил водку литрами, обожал свою жену, всегда готов был подраться – у него был такой режим жизни. Правда, в глубине души Вадим догадывался и раньше, что под этим незатейливым имиджем балагура и затейника скрывается нечто более глубокое. Коля закончил факультет экономической географии, и хотя бы по этой причине не имел права быть вульгарным быдляком, каким хотел казаться. Но Вадиму всегда было легче воспринимать Колю таким, каким он изначально себя заявил…