Кое-что об архимагах

- М-м-м! - Возмутилась Аркадия.

Голос ей подчинялся - что за болван!..

Филипп резким движением поднял ее на ноги и открыл дверь за ее спиной.

- Хорошей ночи, - мягко произнес он, поцеловав шокированную демонессу в лоб.

Затем рассек ей путы на ногах и повернул к выходу. А Аркадию, связанную по рукам и лишенную возможности даже заорать, вновь поволокло по коридорам.

Коридор, еще один. Лестница, что уводит все ниже и ниже. Еще один пролет, и в лицо дохнуло сыростью и холодом подземелья, а любезно приоткрытая массивная створка впереди предсказала маршрут.

Аркадия сопротивлялась. Она падала, скатывалась с лестницы и пыталась выброситься через витражные окна - но с завязанными руками путь она больше не выбирала, а каждое падение завершалось подъемом и продолжением движения. Арика даже орала сквозь кляп в надежде, что кто-то услышит - но ни одной души на пути... Только слезы на щеках и клятвенное желание отрубить Филиппу руки и ноги, оставив умирать.

Ступени новой лестницы вели еще ниже и ниже. Аркадия считала их - на третьей сотне стало теплее; возникло движение воздуха, гудевшего близким пламенем и наполненным шепотом людских голосов. Новая волна страха накатила на девушку - и шаги стали шире, а вопль отчаяния застрял в горле сухим комом.

Новый коридор - темный, с отсветом из приоткрытой двери в самом его конце, был буквально пропитан шепотами и шорохами тканей. Аркадия не слышала даже своих шагов - вместо них бешеным ритмом стучало сердце.

Шепоты сплетались в слова, слова в фразы - на языке неизвестном, тягучем и вкрадчивом. Речитатив, песня, стон и обещание - все было в этих звуках, что тянули ее к себе своим ритмом. А еще там было слово 'Аркадия' - повелительное, бьющее кнутом по нервам и заставлявшее делать шаг за шагом.

- Аркадия, - вздохнул воздух вновь, когда она продавила дверь и вошла внутрь.

- Аркадия! - Торжественно вознеслось под высокий купол подземного храма, когда Аркадия покорно зашагала дальше.

- Аркадия... - Наполнилось предвкушением в голосах двенадцати закутанных в фиолетовые балахоны фигур, когда девушка увидела декаграмму с пустующим столбом в центре, куда вели ее ноги.

Гудели огнем факелы на стенах - продувающий подземелье воздух раздувал темно-алое пламя, создавая дрожащие тени.

Непоколебимо горели огни в узлах многогранника, вычерченного алым на каменном полу - словно этот огонь не был частью мира. Аркадия попыталась упасть в огонь, чтобы нарушить заклинание - и у нее почти получилось.. Но мягкие, заботливые руки аккуратно подхватили легкое тело, и отнесли к столбу. Удивленно цокнули, рассмотрев завязанные Филиппом узлы и ловко заменили их врезавшейся в кожу плетеной веревкой, примотав к столбу за ноги, руки и плечи.

А затем в руках одного из них, что продолжали скрывать лицо глубокими капюшонами, появился кривой красноватый нож.

- Я сам отдам ему жертву, - дернулась рука с ножом в сторону ближайшего сторонника.

Аркадия аж выдохнула.

- Мы договорились сделать это вместе, - осторожно попеняли ему сторонники.

'Да чтобы вы передрались!' - взмолилась Аркадия, страдая от боли в руках.

Чужая воля исчезла с завершением речитатива - но как-то отстранённо она заметила, что вернулась только боль, но не личная сила... Призыв стихии - и ощущение пустоты... Попытка дозваться до бездны - словно крик через кляп.

Но как же клятва не вредить пять лет!... Ей ли вспоминать - что сама попросила связать себя...

Аркадия закрыла глаза.

- Я сделаю это по праву силы! - рявкнул близкий голос.

И никто не возразил - увы...

А живота коснулось лезвие ножа, заставив открыть взгляд - хотя бы посмотреть в лицо убийце и прийти к нему в бездне. Она выберется со дна, она справится даже там...

Смотри же мне в глаза.. Надо же - а она помнит это лицо...

- О, Наугназиж! - Воззвал тот человек, что стоял на балконе в день поступления.

Картинно и медленно воздел левую руку вверх, а правой повел клинком поверх кожи, заставив Аркадию зашипеть.

- Для тебя...! - Загремел под куполом его властный голос.

А затем тут же заглох, сменившись более грубым и резким звуком взорвавшейся изнутри башки - и невольно взвизгнувшую Аркадию окропило чужой кровью.

Девушка резко мотнула головой, пытаясь откинуть от глаз красную пелену или проморгаться - она слышала рядом крики и вопли отчаяния и срывающийся фальцет агонии; малодушные звизги и вопли о пощаде, заходящийся клокотанием вопль пробитой глотки и гулкий звук разрубаемого воздуха. Что-то происходило совсем рядом, и Аркадия желала это видеть, взбудоражено слизывая с губ солоноватые капли!

Она даже дернулась вперед, придя в чувство только от ощущения, что сейчас удерживающие веревки отрежут ей руки.

Мгновение - и тишина. А из красноватой пелены, что уходила в сторону под быстрым движением ресниц, выступал только один невысокий и кряжистый силуэт. Тоже - знакомый.

- Ну что же ты, - подошел к ней Кеош, платком помогая оттереть лицо, а другой рукой расслабив кляп. - Шастала где-то всю ночь. Я ждал тебя двумя часами раньше, - высказали ей неудовольствие.

Аркадия тоже высказала - словарным запасом, подслушанным у солдат и моряков.