Коэффициент магии

Мы выскакиваем из неприметного входа с края Ватикана – улицы полны людей, так и не вместившихся на площадь. Пробираемся сквозь них и бежим по более свободным переулкам, огибая жилые дома и музеи.

«Orate, fratres, ut meum ac vestrum sacrificium acceptabile fiat apud Deum Patrem omnipotentem» – «Молитесь, братья, чтоб моя и ваша жертва стала угодной Богу Отцу всемогущему».

«Пусть Господь примет жертву из твоих рук, на честь и славу своего Имени, а также для блага нашего и всей его святой Церкви».

Боль буквально раздирает меня изнутри. Именно боль ведет меня – я бегу туда, где она с каждым метром становится все сильнее, все тягостней.

«Отче наш» – поет хор и диакон объявляет "Передайте друг другу знак мира».

Священнослужители и верующие пожимают друг другу руки со словами «Мир», и легко обнимают друг друга.

Волна всеобщего ликования заглушает на мгновение боль, но та тут же разгорается с новой силой.

Мы пробираемся к реке, стараясь избегать широких улиц, полных гуляющей публики.

Дыхание перехватывает, а в глазах темнеет. Я чувствую, как внутренний огонь распространяется по венам, готовый снести все преграды, разорвать в клочья не только мои мысли и чувства, но и мою кожу. Меня распирает, как воздушный шарик; кажется, если поднести ко мне иголку, я лопну.

Зато я понимаю, что нам нужно – оплот защитников и инквизиции, место, где веками копилась боль и прах, место, которое в то же время дало возможность жить тысячам укрывавшимся за его стенами.

Замок Святого Ангела.

«Господи, я не достоин, чтоб Ты пришел ко мне, но скажи лишь сло-во и исцелится душа моя».

Я слышу короткие приказы в рацию, вижу, как к нам на подмогу устремляются еще маги, продолжаю бежать, теперь уже вдоль стен, прикрывающий от города небольшой парк и сам замок.

Верующие причащаются под аккомпанемент хора, исполняющего псаломы.

«Радуйся, истинное Тело».

Ворота замка уже торопливо открывают.

«Ite, missa est – Deo gratias» – «Идите, жертва совершена – Бла-годарность Богу», – звучит голос Папы.

Мы практически влетаем в зал, и я медленно оседаю, закрывая себе рот руками, когда вижу, что мы нашли.

Внутри меня раздается щелчок и все, что копилось, вырывается наружу, волнами затапливая помещение, отражаясь от стен, вымывая из меня не только ожидание, но и душу, свет, надежду, оставляя лишь бес-конечную боль.

Я оседаю на пол. Но упасть мне не дают. Максим резко дергает меня на себя, прижимает мою голову к своей груди и держит, размазывает меня по себе, передает все тепло, на которое способен.

– Твою ж мать, почему…почему это место не охранялось? – шипит мужчина, и я слышу убитый голос куратора.

– Охранялось. Ими и охранялось…

Я крепче вжимаюсь в Максима и закрываю уши руками.

Только не кричи, Влада.

Только не кричи.

А многотысячная толпа радостно ревет, когда Папа заканчивает мессу и выходит к верующим.

Глава 11

– Зачем? Я не понимаю…

Отец устало потер лицо и снова подошел ко мне, присел рядом, подпирая меня слева.

Справа будто навечно устроился Арсенский, а вокруг – все остальные члены нашей команды, еще какие-то люди, знакомые и не знакомые. Все вполголоса переговаривались, постоянно зачитывая новую и новую информацию.

Отчеты патологоанатомов. Отчеты судмедэкспертов. Отчеты магической полиции. Отчеты патрулей. Ватикана. ОВРА – аналога ФБР в Италии. Предположения магов-аналитиков. Следопытов. И много много фотографий и трехмерных голограмм с места преступления.

Все это доходило до меня будто бы сквозь вату. И дело не в почти бессонных двух сутках и совершенно истощенном магическим взрывом организме.

Я механически отвечала на вопросы, бесстрастно описывала все свои ощущения, четко выполняла действия, которые положено было делать – протоколы, встречи, сдача анализов, снятие магического слепка. Меня водили, со мной говорили, заставляли есть и пить, сделали несколько уколов, поглаживали и обнимали – будто я была куклой, а не живым существом – но я почти ничего не чувствовала. Все время я только и видела ту картину, которая предстала передо мной в замке Святого Ангела.

Говорящую о нашей беспомощности перед лицом много большей силы.

Говорящую о моем бездействии.