Коэффициент магии

– По-другому и не возможно. Он пришел ко мне в палату, когда я лежала с перебитым позвоночником, парализованными ногами, ранами по всему телу… и огромной дырой в душе. И взялся за мной ухаживать. Как сиделка, понимаешь? Я только когда выросла, то осознала, что именно он делал. Не судно таскал, не слезы вытирал, а приходил в палату почти каждый день, снимал эту свою уютную добрую шкуру и укутывал меня в нее. И сквозь нее я почти не чувствовала боли от физиотерапетических процедур, от болезненных капельниц, от выворачивающих в прямом смысле магических ритуалов. Он не лез ко мне в душу, как психологи, но именно благодаря этой планомерной, не унижа-ющей заботе я в какой-то момент поняла, что дыра немного затянулась. И тогда он стал таскать меня на раскопки. Прям в инвалидном кресле. Усаживал рядом и рассказывал что и как делает – я и раньше это видела, но то была игра, мне интересно было в детстве именно погружение в прошлое. А тогда он начал меня учить. И эти новые знания постепенно вытягивали из болезненных воспоминаний. А попытки ворошить прошлое кисточкой развивали моторику. Ну а отношение ко мне, как к кому-то нормальному…

– Я понял. – Максим вздохнул.

– Понял?

– У меня ведь тоже был такой человек после смерти жены…

– Никита? – догадалась Влада.

– Да. Так что не волнуйся, не буду бить морду твоему Пеньковскому.

Она серьезно кивнула, а мужчина осторожно привлек к себе и обнял, будто стараясь поделиться силой.

Они не стали возвращаться к костру.

Снова пришли на берег моря – уже с двумя одеялами – и уютно устроились, разглядывая звезды.

А когда он внезапно проснулся посреди ночи, Влады рядом не было.

Глава 7

Черная жижа спесивыми всплесками растекалась по моему телу, лас-кая и душа одновременно.

Пусть я скользнула в нее по своей собственной воле, но тело инстинктивно забарахталось, пытаясь выбраться, спастись от того, от чего не было спасения.

Лабиринт всего сущего, где ты есть все – а все есть ты – не мог причинить боли или стать причиной смерти. Он уже убил тебя, когда принял в свои объятия.

И теперь мне следовало четко определить для себя, какую плату я хочу за это.

Первый ра столкнувшиеся с ним маги, зачастую, из жадности, требовали слишком многое – и не возвращались никогда. Все глубже погружались в собственную Вселенную, всегда и во всем бывшую отражением истинной. И хватались за суть вещей, уходя за всезнанием за порог.

Для реального мира они переставали существовать. Лишь их оболочка.

Они же погружались в иную реальность и, уверена, были там счастливы. Если вообще могли испытывать какие чувства – за порогами могло вообще существовать лишь состояние ничего.

Жижа залепила мне нос, рот, глаза. Я задержала дыхание, но потом позволила ей полностью наполнить свою суть и поплыла в темноте, время от времени отталкиваясь от несуществующих стен.

Кукловод? Прошлое? Будущее? Артефакты? Ритуал?

Тупик.

И за поворотом решение.

Я вынырнула, хватая освободившимся горлом воздух и замерла, втягивая ночные запахи.

Вокруг меня было почти черным-черно. Угадывались лишь общие очертания – холм, на котором я стояла, верхушки деревьев, отблеск воды где-то внизу, босые ноги и кисти рук из под серого балахона.

Была глубокая ночь, но не из тех, что черны, как склеп, навечно погруженный в безмолвие. Ночь была освещена. Луной, отдававшей странным, багровым светом. Яркой, красной точкой, чуть дальше, по небосклону, светился Марс. Звезды чуть померкли перед их величием, но тянулись к моей земле не меньше.

Мои руки были полны земли; под ногтями забилась грязь. Я сбросила землю, и протянула ладони вверх.

Зачем?

Так было надо. С лабиринтом не спорят.

А потом нащупала на груди несколько шнурков и амулетов. Луны с выбитыми узорами дарили мне спокойствие и умиротворение.

Но я пришла сюда не за спокойствием.

Набрала полные легкие воздуха и напевно произнесла заклинание. А потом еще одно.

Простые слова – но к чему сложности Смотрящей со звезд?

Я почувствовала, как меня наполняет сверхъестественная сила.

Мощь, равной которой не было в моей душе и теле. Никогда.

Энергия, что способна сотворить миры и отвергнуть их, перевернув все с ног на голову.

Магия, что пронзила меня до самых кончиков пальцев и наполнила их свечением, способным ослепить и излечить от обычной для людей слепоты.

Слепцы!

Они слепы и жалки. В отличие от богов, что ведают всеми вещами.

Они слепы в своей алчности, своей косности, своем понимании сущего.

Смотрят и не видят. Насколько они величественней в своем пребывании на земле.

Насколько они счастливей в своих возможностях ощущать этот мир.

Насколько они сильнее в умении изменить это мироздание.

Но они боятся.

Я подняла ладони вверх и звезды закружились в безумной пляске.

Я была всесильна. Я была временем. Я была пространством. Я была вечностью.

Самое упоительное ощущение.

С которым не хотелось расставаться. Никогда.

Грудь, на которой лежали амулеты обожгло. Я с недоумением по-смотрела на них и заметила, что среди лунниц появился еще одна под-веска. Чужая. Чужеродная.

Моя.

Настоящая.

Как любовь того человека, что дал мне её.