Кофе еще не остыл. Новые истории из волшебного кафе

Когда Курата выслушал ее рассказ, он спросил, на каком сроке у нее произошел выкидыш. После того как она назвала ему примерный срок в десять недель, или семьдесят дней, он спросил:

– Как ты думаешь, почему ребенку, которого ты носила, было даровано это время?

Это так разозлило Асами, что у нее задрожали губы.

– То есть тебя интересует, зачем вообще был тот ребенок?

Глаза у нее покраснели, и она судорожно всхлипнула.

– Ты хочешь сказать, что я настолько плохой человек?

Асами не смогла удержаться от резкого ответа. Она ведь и так уже вся извелась, оттого что ребенок не родился. То, что ей об этом сказал кто-то чужой, окончательно ее добило.

Похоже, Курата догадался о ходе ее мыслей и, ласково улыбнувшись, ответил:

– Нет, ты меня неправильно поняла.

– Что именно я неправильно поняла? Это же был невинный ребенок! А я даже не дала ему возможности родиться. Это моя вина! Из-за меня у него было всего семьдесят дней жизни! Всего семьдесят дней!

Он с печальным выражением лица дал ей возможность выплакаться, а потом сказал:

– Этот ребенок подарил тебе десять недель счастья.

Говорил он тихо, но весомо.

– Если ты и дальше будешь так мучиться, то это значит, что твой ребенок напрасно прожил те семьдесят дней.

В его словах не было сочувствия. Он просто указывал Асами на то, что ей нужно изменить свое отношение к тому, что произошло.

– Но если ты постараешься найти счастье, значит, он не зря прожил эти семьдесят дней. Тогда его жизнь имела смысл. Только ты можешь решить, почему твоему ребенку была дарована жизнь. Тебе обязательно нужно постараться обрести счастье. Твое дитя желало бы тебе именно этого.

Услышав эти слова, Асами ахнула. Глубокое отчаяние, которое угнетало ее, начало понемногу ослабевать. Жизнь стала казаться ей немного более радостной.

«Если я постараюсь быть счастливой, то жизнь моего ребенка будет иметь смысл».

Это был простой ответ.

Асами не смогла сдержать слез. Она посмотрела на небо и зарыдала в голос. Плакала она не столько от отчаяния, сколько от осознания того, что наконец-то увидела выход из мрачной бездны, в которой оказалась, и снова ощутила нечто, похожее на счастье.

Именно в ту секунду Курата стал для нее больше, чем хорошим коллегой и оптимистом.

– Господин Курата?

Курата неожиданно обнаружил, что Нагаре стоит рядом с ним с телефоном в руке.

– Да?

– Это Фумико.

– Благодарю вас.

Курата взял телефон.

– Да, Курата слушает.

Курата сказал, что если они не встретятся, то он не слишком расстроится. Но выражение его лица ожесточилось, как будто он нервничал, разговаривая с ней по телефону.

– Да… О, правда? Понятно… Нет, не за что… Большое вам спасибо.

Со стороны казалось, что он не разочаровался. Во время разговора у Кураты участилось дыхание. Он глядел прямо перед собой, словно Фумико сидела напротив. Нагаре встревоженно смотрел на его напряженную позу.

– Нет, нет. Вы столько сделали для меня… Все в порядке, и я так вам благодарен.

Он низко опустил голову.

– Да, хорошо… Да, кофе скоро остынет, так что… Да.

Он глянул на настенные часы, висящие посередине.

Только одни настенные часы из трех, те, что были в центре, показывали точное время. Остальные либо спешили, либо отставали. Так что, когда Нагаре, Казу или кто-то из регулярных посетителей хотели проверить, который сейчас час, они всегда смотрели на те часы, что были в середине.

По телефонному разговору между Куратой и Фумико Нагаре понял, что женщина, которую тот ждет, Асами, не придет.

– Да, да.

Курата потянулся к чашке, чтобы проверить температуру кофе.

«У меня осталось совсем мало времени».

Курата глубоко вздохнул и медленно закрыл глаза.

Казу наблюдала за ним, но ничего не предпринимала.

– О, кстати говоря. Я слышал, что вы вышли замуж. Поздравляю! Да, мне об этом в кофейне рассказали. Поверьте, ради одной этой новости уже стоило совершить путешествие во времени…

Это были не пустые слова. Похоже, Курата говорил совершенно искренне. Его сияющее лицо словно было обращено к Фумико, где бы она ни находилась.

– До свидания.

Курата закончил телефонный разговор. Нагаре тихо подошел к столу, и мужчина вернул ему трубку.

– Теперь я возвращаюсь назад, – тихо сказал он.

Курата улыбался, но голос его дрожал. Он явно был огорчен тем, что проделал такой путь, но так и не встретился с Асами.

– Что мы можем еще сделать для вас? – спросил Нагаре, глядя на Курату.

Нагаре знал, что ему больше нечего предложить. Но все равно спросил. Он бессмысленно нажимал на кнопки телефона.

Курата, видимо, заметил его состояние.

– Нет, все в порядке. От души благодарю вас.

Нагаре медленно поднял голову и ушел в заднюю комнату с телефоном в руке.

– Не могла бы ты повесить вот это на елку для меня? – спросил Курата, показывая свой тандзаку с загаданным желанием.

– Конечно, – ответила Мики. Поскольку Курата не должен был подниматься со своего стула, она сама подошла к нему и забрала тандзаку.

– Спасибо за все, – сказал он, кивнув Казу, застывшей за барной стойкой. Курата взял в руки чашку, стоявшую перед ним на столе.

Летом, два с половиной года назад…