Кофе с корицей (СИ)

– Зато журналисты хорошо в его делах разбирались, – упрямо гнет свое Роджерс, и Наташа вдруг расслабляется и, протянув руку, касается его запястья кончиками пальцев:

– Стив, он действительно очень изменился, поверь мне. Я знаю его практически с детства, мы выросли вместе. То, что он пережил…

С улицы доносятся шаги, и они оба одновременно разворачиваются к двери, руководствуясь одной надеждой на двоих, но это лишь какой-то случайный посетитель. Человек замечает табличку, разворачивается и уходит. Роджерс вновь смотрит на Наташу. Он очень хочет ей верить, всей душой хочет, но получается пока с трудом.

– Я хочу знать все, от начала до конца, – наконец, говорит он.

История, которую рассказывает Наташа, кажется более похожей на сюжет какой-то мыльной оперы или бульварного романчика. Богатая корпорация, единственный наследник-сирота, недобросовестные конкуренты. Пока достигший совершеннолетия и получивший, наконец, право распоряжаться собственным состоянием Джеймс развлекался и наслаждался жизнью, компанию расшатывали изнутри, а, когда спохватились, было уже почти поздно. А потом ДжейБи вдруг пропал – не вернулся с одной из вечеринок, хотя все были уверены, что он отправился домой. Поднялся шум, привлекли ФБР и поставили полицию на уши. А потом вдруг пришла наводка, где его искать. Источник информации не смогли обнаружить, но Джеймса успели спасти, а Иоганна Шмидта, садиста и маньяка, который угрожал его жизни, повязали. В протоколах задержания фигурировала информация о том, что Шмидт при аресте не сопротивлялся, но якобы сказал, что Барнса ему продали и что дело должно быть закончено, однако впоследствии все отрицал. Баки поместили в больницу: почти год он находился в коме. Его признали недееспособным и списали со счетов, – то, что он вообще в итоге выкарабкался, врачи сочли за чудо. Однако к этому моменту совет акционеров уже разделил компанию на части, и даже если бы Баки решил претендовать на остатки своего состояния, это было бы практически бессмысленно. В любом случае, особенно такую возможность никто и не рассматривал – Джеймс не помнил, кто он, ничего не знал о своем прошлом и том, что с ним произошло. Курс реабилитации занял еще полгода – он заново учился жить, и на это ушла большая часть назначенного ему пособия. Доктор Беннер, курирующий процесс лечения, посоветовал Наташе, – единственной, кто действительно был заинтересован в том, чтобы Джеймс поправился, – назваться его родственником – Баки был нужен кто-то родной и близкий. Так появилась Ребекка. И вместе с тем же доктором Беннером было решено потратить остатки денег, и большую часть сбережений Наташи, на обустройство и открытие кофейни – места, где Баки мог бы чувствовать себя в безопасности.

– Он действительно изменился за это время… А когда мы перебрались сюда, у него даже приступы почти прекратились, – заканчивает свой рассказ Наташа и прерывисто вздыхает.

– Приступы? – хмурится Стив.

– Остаточное явление… – пожимает плечами девушка. – Психологическая травма. Когда Баки волнуется или же вспоминает что-то, он иногда впадает в пограничное состояние, перестает воспринимать реальность. Я боялась, что это могло случиться, когда он был с тобой…

– Нет, все было хорошо, – откликается Роджерс, и его губы дергаются в подобии грустной улыбки; все было более чем хорошо, так, что лучше просто не бывает.

– Стив… – Наташа вдруг вскидывает голову, и ее взгляд становится умоляющим. – Ты нужен ему.

– Мы знакомы три дня, – напоминает Роджерс и устало трет лоб.

– На самом деле уже месяц… Он каждый день ждал твоего прихода так, будто нет и не может быть ничего важнее. Я уже и не надеялась увидеть его таким… Боже, Стив, неужели ты ничего не замечал? Два идиота… – девушка вдруг всхлипывает и зажимает себе рот рукой, сдерживая рыдания. – Господи, что же теперь делать…

Стив действительно чувствует себя идиотом – непроходимым и беспросветным. Идиотом и еще эгоистом, который не замечает того, что у него прямо под носом. Идиотом, погрязшим в серости и обыденности жизни настолько, что не заметил случившегося чуда. Упустил, не почувствовал, не сохранил. Стив не верит во вторые шансы, но в то же время – это его единственная надежда.

Когда он встает, Наташа вскидывает взгляд блестящих от слез глаз, и Стив легко треплет ее по плечу:

– Успокойся. Я найду его. Обязательно найду. Обещаю.

========== Часть 4 ==========

Стив не спит третьи сутки. У него мелко дрожат руки, а от постоянного кофе глухо стучит в висках. Наконец, от очередной чашки его просто выворачивает наизнанку, и он еле успевает добежать до туалета, а потом минут десять стоит над раковиной и пытается отдышаться. Затем выпрямляется, вытирает губы ладонью и внимательно разглядывает собственное отражение – покрасневшие воспаленные глаза, усталый взгляд, двухдневная щетина. Зрелище удручает, но максимум, который он может себе позволить, это обтереть лицо и шею ледяной водой. Он еще успеет отдохнуть, когда найдет Баки.