Кофе с корицей (СИ)

Но на самом деле каждое их утро начинается с поцелуя. Это своеобразный ритуал, кто бы из них не просыпался первым. Эти поцелуи бывают жадными и страстными, короткими и дразнящими, медленными и нежными. Иногда они приводят к такому сексу, что воздух долго звенит от стонов, а кровать ритмично скрипит. Иногда дело не заходит дальше неторопливых обоюдных ласк – Стив особенно любит именно такой вариант, позволяющий наслаждаться видом разомлевшего нежного Баки, негромко постанывающего и поддающегося навстречу каждому движению. За то время, пока они вместе, Роджерс выучил каждый сантиметр тела любовника, каждую его слабость, каждый шрам, обвивающий левое плечо и руку. По началу Баки не мог справиться с собой, заходился дрожью и отстранялся, стоило Стиву коснуться поврежденной кожи, но со временем они пережили и это – в первую очередь, благодаря попытке выяснить, что же значили эти странные символы. Изыскания привели к какой-то древней мифологии, в которой они оба ничего не понимали. Вроде бы это было связано с какими-то древними многоголовыми чудовищами… Потом Баки надоело, и однажды он объявил, что «это все просто бред сумасшедшего» и попросил Стива больше не поднимать эту тему, а после очередной совершенно невероятной ночи перестал вздрагивать от прикосновений. Стив невольно вспоминает об этом, в очередной раз проводя губами и языком по витым шрамам, и Баки с наслаждением откидывает голову и свободной рукой ерошит короткие светлые волосы. Его ладонь скользит ниже по спине вдоль позвонков, пальцы обводят ямочки на пояснице, касаются расселины меж ягодицами, и теперь уже черед Стива прерывисто выдохнуть…

Телефон звонит в самый неподходящий момент. Баки на ощупь нашаривает мобильник на тумбочке, одним глазом смотрит на фото Наташи на экране и внезапно сует телефон в руку Стива. Роджерс удивленно косится на него – всю глубину коварства своего партнера он осознает, только когда нажимает на кнопку приема звонка: Баки решительно опрокидывает его на спину, сверкает лукавым взглядом и стекает вниз по кровати.

– Слушаю… – Стив задыхается на последнем слоге, когда губы Джеймса смыкаются вокруг его члена.

– Почему опять ты отвечаешь, если я звоню Баки? – подозрительно спрашивает Наташа вместо приветствия.

– Он немного… – Стив судорожно сжимает ткань простыни, когда Баки обводит языком головку, –…занят.

– Чем он может быть занят, когда у меня свадьба через четыре часа! – возмущенно восклицает девушка; Стиву честно должно бы стать стыдно, но при всем желании не получается.

– Мы будем вовремя, Нат, – он с трудом находит в себе силы ответить. – Не волнуйся…

– Я и не волнуюсь! – вопреки словам голос Наташи дрожит. – И передай этому нахалу, что он в шаге от того, чтобы превратиться в подружку невесты!

Она бросает трубку, и Стив с облегчением откидывается на подушку.

– Тебя пообещали… сделать подружкой невесты… – все-таки делится он, и Джеймс на мгновение отстраняется.

– Учитывая, чем я сейчас занимаюсь, Наташа опять опоздала, – ухмыляется Баки и вновь берет в рот, прежде чем Стив успевает возмутиться.

Спустя почти пять часов, стоя у алтаря рядом с сохраняющим спокойствие, хоть и бледным Клинтом, Стив безмятежно улыбается. Всего полтора года – и вновь канун Рождества, – хотя кажется, что прошла целая жизнь. За эти месяцы произошло слишком многое – к счастью, в основном, хорошее. Стив до сих пор помнит первые месяцы – вздрагивающего от любого шороха Баки, боящегося прикосновений и мучительно пытающегося справиться с собственным страхом; неожиданно настигающие его приступы, когда все, что мог Стив, это просто сидеть рядом, держать за руки и звать, звать обратно к себе. К счастью, Баки всегда возвращался – именно это было важнее всего.