Кофе с корицей (СИ)

Стив просто не может позволить себе расслабиться. Ему постоянно кажется, что время утекает сквозь пальцы, что любая минута промедления может привести к непоправимому. Несколько раз его уже накрывало приступами паники, но пока он справляется. За эти дни он успел перевернуть вверх дном весь Нью-Йорк: наорал на Фьюри, заставив поднять по тревоге их округ и парочку соседних, надавил на все свои связи и контакты, собранные за время службы, даже позвонил Старку и, выслушав о себе порцию познавательной информации, попросил о помощи. Он почти переселился в участок – возвращаться домой после всего, что там произошло, оказалось совершенно невыносимо.

– Стив, ты бы отдохнул, – всего один раз рискует предложить Сэм, но в ответ Роджерс лишь резко дергает подбородком, даже не поднимая взгляд от очередных сводок.

Иногда приходит Наташа – приносит кофе, какую-нибудь еду и просит прощения. Первое Стив вливает в себя, не глядя, второе иногда ест, не чувствуя вкуса, на третье пока не обращает внимания. Наташа считает, что не уследила за Баки, что это ее промах. Стив полагает это своей виной – потом они еще успеют разобраться с этим вопросом. Потом.

В канун Рождества его усилия, наконец, приносят плоды. Сочельник: в участке уже никого, кроме невезучих дежурных и Наташи, которая только пришла с очередным стаканчиком кофе и ланч-боксом. Стив как раз ловит себя на мысли, что ему уже противен даже запах пищи, от которого сразу начинает мутить, когда приходит сообщение с адресом. Через минуту он уже выскакивает из участка. Наташа, сообразившая в чем дело, бежит за ним.

Машина несется по улицам, игнорируя любые знаки и светофоры. Их заносит на поворотах, и не будь Бартон таким умелым водителем, дело могло бы закончиться катастрофой. Но им везет – в первую очередь с тем, что у Клинта сегодня тоже дежурство. Вопреки всему, чем ближе они к цели, тем спокойнее становится Стив, как будто что-то нашептывает ему: в этот раз след не ложный. Он успевает по пути вызвать группу быстрого реагирования, однако на место они приезжают первыми. Роджерс знает этот бедный район – тут обожает ютиться всякая шваль, а убивают, насилуют и грабят каждый день. Такие крысиные гнезда есть в каждом городе, но именно сейчас Стива интересует один-единственный дом – обшарпанная двухэтажка, судя по темным провалам разбитых окон, хотя бы частично заброшенная. Откуда-то из подворотни доносится жалкая пародия на рождественский гимн. Стив морщится, приказывает Клинту дожидаться оперативников и идет внутрь.

Расхлябанная дверь, на удивление, открывается без скрипа. Табельный пистолет удобно лежит в ладони, и Стив быстро оглядывается, замечает лестницу вниз и спускается в подвал. Он бесшумно пересекает коридор, толкает плечом очередную дверь и вскидывает пистолет. Пусть до этого он видел Иоганна Шмидта только на фото из следственных протоколов – этого вполне достаточно, чтобы узнать.

– Отойди от него, – Стив бросает взгляд на привязанного к наклонному столу Баки и сжимает пистолет так, что пластиковая рукоять скрипит. – Немедленно!

Мужчина, стоящий по другую сторону стола, поднимает голову. У него широкое скуластое лицо, высокий лоб с залысинами и безумный взгляд.

– Не мешай, я почти закончил, – он внезапно дергает головой и скалится.

Стив замечает у него в руках небольшой нож:

– Отойди от него!

Лезвие скользит по груди Джеймса – раздается глухой болезненный стон. Роджерс дважды плавно нажимает на курок. Руки не дрожат – одна пуля попадает точно в сердце, вторая – в череп. У Стива еще хватает сил, чтобы развязать ремни, подхватить тело Баки – на пол они сползают вместе, – и нащупать пульс, а потом весь мир будто проваливается в вату. Появление ударной группы Роджерс воспринимает как в тумане. Он слышит голос Наташи, обещающей присмотреть за Баки, с трудом опознает в людях, которые забирают Джеймса из его рук, бригаду скорой помощи, потом его о чем-то спрашивают и куда-то ведут. Он не сопротивляется, когда командир оперативников Рамлоу защелкивает у него на запястьях наручники и скороговоркой зачитывает права, а в себя приходит уже только в участке и почти сразу восстанавливает в памяти произошедшее.

Около одиночки, в которой он себя обнаруживает, сидит Бартон. Стив использует свое право на звонок, чтобы связаться с больницей и узнает у дежурной, что «состояние сегодня поступившего Джеймса Барнса стабильно, и он вне опасности». Клинт забирает телефон, а потом неловко и виновато пожимает плечами:

– Не самый подходящий момент… Но, вроде как, с Рождеством…

Стив кивает, ложится на койку и отворачивается лицом к стене.

Он проводит в окружной тюрьме полгода – именно столько длится слушание его дела. Полгода в почти тишине и почти одиночестве. Благодаря ходатайству Фьюри у него собственная камера, вдоволь книг и допуск в местный спортзал. Время здесь будто бы вообще не двигается. Каждый последующий день похож на предыдущий – серые стены, бетонный пол, оранжевые комбинезоны заключенных и синие формы охранников. Стив никого не трогает и, по какому-то негласному правилу, не трогают и его.