Кофе с перцем

Пока я предавался воспоминаниям, Фарук закончил свою презентацию и откланялся. Я не стал торопить события, зная, что через полчаса мы снова встретимся.

На второй встрече Фарук сварил для меня кофе с перцем, и в кратком видении, вызванном напитком, я стал свидетелем истории любви. О, как печальна и страшна была эта история!

Кровь и перец

История любви Анаит и Бюзанда

Что мог подарить перечный король своей невесте? Только щепотку перца. Но зато самого жгучего из всех, привезенных с далекого Малабарского берега; такого, что одной крупинки хватило бы на семь горшков поча. А уж за горсть его можно было бы трех породистых скакунов купить. Но разве мог король подарить меньшее? И разве не достойна такого подарка прекраснейшая из всех?

Рассказывают, будто бы где-то в Гебзе на одну девушку напал турок, но по счастью у нее оказался при себе перец. Девушка не растерялась и швырнула перец прямо в лицо насильнику. А пока тот пытался промыть глаза, она успела добежать до безопасного места. Правда это была или кто-то выдумал сказку, чтобы успокоить напуганных женщин, но все молодые армянки носили с тех пор на шее мешочки с перцем.

И красавица Анаит так хвасталась подарком перед подругой:

– Только пусть попробует какой-нибудь турок подойти ко мне! Уж я-то его как следует угощу малабарским перцем!

– Ах, не говори такого, не накликай беду! – ужаснулась скромница Наринэ и, чтобы не сбылось сказанное, поскорее проглотила зернышко сырого риса, который всегда носила с собой в кармане.

Но, испугавшись за свою подругу, не заметила Наринэ, что вместо рисового зерна проглотила маленький камушек, а ведь камень – это земля, а земля – слову замок.

Накликанная беда бегает быстро.

Турецкий солдат из тех, что оставили фронт, заметил в лесу козочку и погнался за ней. Однако, увидев впереди Анаит, оставил охоту. Он подкрался к девушке и схватил ее за волосы. Тогда Анаит ослабила шнурок, приоткрыла мешочек с перцем и, развернувшись, бросила мешочек в лицо солдату. Малабарский перец обжег его так, что кожа сразу же вздулась волдырями и полопалась, обнажая мясо. Но камень – земля, а земля – замок, и когда солдат заорал от боли, словно кречет, еще двое выбежали из леса.

– Дайте мне эту суку, дайте ее мне! – кричал турок, катаясь по земле, пока товарищи ловили Анаит.

Они загнали ее на поляну и пошли друг на друга, широко расставив руки, как дети, ловящие цыплят. И, поймав девушку, они подтащили ее к брату своему, чтобы он вонзил когти в лицо Анаит и разодрал плоть, и помогли ему овладеть ею, удерживая за руки и деля меж собой, кто будет следующим.

– Бюзанд! Бюзанд! – кричала Анаит, пока ее рот не заткнули пучком травы. «Бюзанд! Бюзанд!» – продолжала молить она в сердце своем.

С первым толчком семени она услышала выстрел, а затем сразу еще два. Мертвый турок уже упал на нее, но злое семя его продолжало наполнять Анаит.

Бюзанд в тот же вечер увез ее в Константинополь. На следующий день они поженились – лицо невесты было закрыто темной фатой.

– Прошу тебя, подожди немного, – попросила она в первую ночь, и Бюзанд, поцеловав свою жену, лег спать в другой комнате.

Как жалела Анаит потом о тех своих словах, когда поняла, что ждет ребенка!

– Почему?! Почему я не подпускала тебя все это время? Мы бы могли иметь надежду, что этот ребенок твой! Я бы кормила его грудью, мечтая однажды разглядеть в нем сходство с тобой! Что же делать теперь с этим ублюдком?

– Любимая, не вини себя! Я обещаю, у нас будет еще много детей. Столько детей, что мы переберем все известные нам имена и потом начнем придумывать новые… И все они будут похожи на тебя и на меня. Только не плачь, душа моя…

Анаит тяжело несла бремя, и тяжелы были роды. Жизнь ее спас лучший хирург Константинополя, за которым Бюзанд послал, когда остальные уже опустили руки.

После операции хирург подошел к Бюзанду.

– Поздравляю – малыш справился. У вас чудесный сын. Жизни вашей жены тоже больше ничего не угрожает. Но… К сожалению, ради спасения ребенка мне пришлось удалить некоторые женские органы. Ваша жена не сможет больше иметь детей. Поверьте, это было единственное решение.

– Спасибо, доктор. Она жива, и больше ничего не важно. Прошу вас, только не говорите ей сейчас об этом. Я скажу сам, когда придет время.

Но Анаит все поняла.

– Тот турок воткнул в меня нож, а этот провернул его, вырезав все изнутри… Найди для него кормилицу, я не приложу его к груди.

Бюзанд нашел кормилицу и поселил их с Анануном, так назвали мальчика, отдельно. Потом, когда Ананун окреп, Анаит перевезла его в свою родную деревню и отдала на воспитание дальним родственникам, наведываясь туда каждые несколько недель. Первые годы Бюзанд сопровождал жену в этих поездках, но затем перестал, после того как увидел, во что пытается превратить ребенка Анаит. Увидел и ужаснулся. Но не сказал ни слова против – так велика была его любовь к жене.