Кофе со вкусом убийства

Льорет сделал скриншот и переслал ей фотографию – селфи со страницы Люка в Фейсбуке. Как и все селфи, оно представляло собой смесь энтузиазма и хаоса. Телефон держал Лиам в синей рубашке поло и с уложенными волосами; его лицо выделялось на переднем плане… Живое. Вот каким словом Пэт описала бы выражение лица сына – живое, светящееся изнутри, и это бросалось в глаза. Позади него стоял Люк – с острыми чертами и оценивающим взглядом. Его глаза казались настолько же холодными, насколько яркими и веселыми были у Лиама. Внизу жирным розовым шрифтом шла подпись: «Я такой, какой есть». Подло – вот слово, которое пришло ей на ум. Ничего однозначного, ничего явного, ничего, что могло бы доставить Люку неприятности, – он слишком хитер для этого, подумала она с внезапно вспыхнувшим гневом. Но смысл был столь же очевиден, как если б Люк написал «Лиам Тейлор – гей» мигающими розовыми буквами.

Гей.

Как же она не поняла, не догадалась, не почувствовала? Ведь все подсказки были у нее перед глазами. Она вспомнила, как впервые прочла «Убийство в Восточном экспрессе» – интрига оказалась такой очевидной, но до развязки Пэт и подумать о ней не могла. Такая мысль о Люке никогда раньше не приходила ей в голову. Вернее, приходила, но в чисто созерцательной манере, совсем как мысли о том, что у Рода может быть роман или что лотерейный билет на этой неделе окажется выигрышным, – эти мысли приходили и уходили, не задерживаясь. Теперь ее страхи по поводу трейлерного парка в Бороубридже казались таким же далеким и наивным, как вера в зубную фею.

Пальцы Пэт, обхватившие кружку с лакрицей и шиповником, побелели, пока она безо всякой энергии и энтузиазма перебирала в уме ингредиенты для баранины с цикорием. Ранее светившее солнце давно скрылось среди серых туч, предвещающих дождь. Она пыталась собраться с силами, чтобы сделать что-нибудь: включить свет, разгрузить посудомоечную машину – хоть что-то. Но она просто сидела. На фоне раздавался ритмичный стук сушильной машины, где крутилось постельное белье Лиама. Ларсон уютно устроился у ног Пэт, как в тот раз, когда у ее отца случился первый приступ стенокардии.

А внутри у нее все кипело и клокотало от ярости, как всегда бывает, когда обижают близкого человека.

Ее мысли не успели продвинуться дальше, как раздался звук, которого она так боялась и так жаждала. Пэт крепче вцепилась в травяной чай: дверь спальни Лиама открылась, и он вышел на лестницу.

Она думала, что сын молча направится к холодильнику и возьмет энергетический напиток, но вместо этого он, как и раньше, замер в дверном проеме. Лиам пристально смотрел на нее.

Его слова застали ее врасплох.

– Мама, что здесь делал Льорет Уитлоу?

Пэт ощутила досаду – они обсуждают совсем не то.

– Я же сказала. У него были неприятности в Тирске. Отсюда и такое лицо. Я приводила его в порядок. – Пэт взяла себя в руки. – Лиам… – начала она.

– Из-за чего?

– Прости?

– Из-за чего возникли эти «неприятности»?

И что ему на это ответить, не вдаваясь в детали всей истории с Несс и Келли-Энн?

– Какая-то ссора, – ответила она туманно.

– Он ведь… – Пэт поняла, что он с трудом подбирает слова, совсем как в детстве, когда слишком перевозбуждался. – Он ведь не с папой ссорился?

Что?

– Нет, – удивилась она, и тут ее резко озарило, будто ей впрыснули порцию кофеина. Лиам думал, она еще одна Люси Бисборо! – Нет! – Вопреки всему, Пэт рассмеялась.

– Я рад, что ты находишь это таким забавным, – холодно сказал он.

– Лиам, дорогой, Льорет пострадал и был сильно расстроен. Я случайно проходила мимо и привела его сюда. Вот и все.

Он все еще хмурился, как в тот раз, когда в восемь лет участвовал в публичных чтениях.

– Просто ты так странно себя ведешь в последнее время.

– Правда?

– Да, очень. – В его словах прозвучало недоумение, и Ларсон навострил уши и заскулил.

– Например?

– Ты ходишь на зумбу. – По его тону можно было подумать, будто это что-то вроде свингерской вечеринки. – Носишь странную одежду. Пьешь эту дрянь. – Он жестом показал на лакрицу и шиповник, словно это неразбавленная водка.

– Я пыталась немного похудеть, вот и все, – смущенно пояснила она.

– От Льорета одни неприятности, мама. Лучше держись от него подальше. – Пэт не знала, как на это реагировать. Ее сын был готов допустить мысль, что она крутит роман с девятнадцатилеткой. Очень привлекательным девятнадцатилеткой. Среди запутанного клубка смущения, стыда и смеха засверкал яркий золотой самородок гордости.

Лиам повернулся, чтобы уйти.

– Лиам. – Он остановился, но не обернулся. – Лиам, – повторила она.

Он повернулся и увидел развернутый планшет, а на экране – их с Люком фотография. Лиам ничего не сказал, но, как и прошлой ночью, его лицо изменилось. Он выглядел таким усталым… и в то же время таким молодым. Парень тяжело вздохнул, словно собираясь заговорить, но слова не шли.

– Лиам, – позвала она.

И вот во второй раз за этот день на ее кухонном столе рыдал подросток.

Глава 38, Где в церкви святой Екатерины снисходит ясность