Кофе в бумажном стаканчике

…Она лежала ничком в пыли под палящим полуденным солнцем до тех пор, пока не перестала идти носом кровь. Время для нее потеряло свое никогда не осознаваемое свойство плавно перетекать из «будущего» в «прошлое» и намертво застыло на делении «настоящее». Приятный воздух кондиционированного салона автомобиля остался в небытии – здесь, в этом самом «настоящем», было нестерпимо душно. Мозг отказывался воспринимать действительность, находясь на грани спасительного ухода в забытье. Казалось, еще секунда – и этот кошмар исчезнет, наступит благодатная тьма, где не будет никаких неприятных ощущений. Но кошмар не исчезал.

Диана пошевелилась, перевернулась на бок и с трудом, опираясь ободранной в кровь ладонью, села. Птицы, замолчавшие при появлении машины, снова подали голоса. В сухой траве на обрывистом склоне затрещали цикады, от этих резких звуков ей стало не по себе: будто кто-то невидимый водил пучком сухих прутьев по стеклу. Ее накрыла паника, через минуту сменившаяся глухим отчаянием. Захотелось смеяться, плакать, выть, кричать – она не должна быть одна на этой дороге, это неправильно! Скоро и эти мысли смешались, вспорхнув, словно рой перепуганных мотыльков. Горы, горы, горы…

Увиденное было нереальным. Диана, уставившись неподвижным взглядом на разбитые колени, как нечто спасительно знакомое, подняла ослабевшие руки и начала расчесывать бурыми от крови и грязи пальцами волосы, будто эти действия могли что-то изменить. Некрасиво набухли забитые пылью ссадины на ногах и руках, переносица налилась тяжестью. Как она позволила это сделать с собой? Почему не бежала от этого страшного человека при первой встрече? Нахлынувшая злость постепенно вытеснила панику, внутренняя дрожь исчезла, стало легче дышать. Только бы выбраться отсюда, она отомстит! Диана осторожно поднялась на ноги и огляделась. Машин на этой узкой дороге больше не будет – громоздкий грузовик двигался слишком медленно, он перекрыл путь. Если только не лежит где-нибудь в обрыве искореженной грудой металла вместе с мертвыми водителями. Самое разумное для нее – идти вперед, искать воду и тень.

Она посмотрела на свои ноги. Двигаться в новых, баснословно дорогих босоножках было невозможно из-за высоких каблуков. Присев на корточки, она расстегнула застежки, осторожно ступила босыми пятками в горячую пыль. Ощущение показалось приятным. С обуви, которой еще утром она так гордилась, Диана начала прощание со старой жизнью. В том, что она закончилась, и ей теперь придется учиться существовать заново, без Марка, она не сомневалась. Размахнувшись, она с силой закинула в пропасть один. Проследила, как он, кувыркаясь, исчез в провале. Потом туда же отправила второй и, ссутулившись, побрела по пыльной дороге босиком.

…В зыбком июньском мареве дрожали и будто плавились вдалеке скалистые вершины. Низкорослый лес на отлогом склоне с противоположной стороны ущелья был похож на домотканое шерстяное покрывало зеленовато-коричневых оттенков. Над дорогой навис обрыв с оранжево-розоватыми осыпями глины, из которой местами торчали пучки высохшей травяной поросли. Беззвучно порхали блеклые бабочки, громко трещали неугомонные цикады, перекликались птицы. Очень хотелось пить, в горле пересохло, слюна во рту после шампанского стала вязкой, раздражая горло. Диана пыталась ее проглотить и не могла. Она вспомнила, как совсем недавно в ее сложенные ладони сыпались ледяные капли и совсем расстроилась. Если бы она знала, что с ней случится такая беда, ни за что не уехала бы от воды. Но сожалеть было поздно, надо идти. Дорога обязательно должна куда-то привести. А там поселок, люди, связь…

Она шла, стараясь не смотреть вокруг – однообразный пейзаж ее нестерпимо раздражал. Мысли были такими же вязкими и тягучими, как слюна во рту, но она не собиралась больше раскисать. Приступ паники, накрывший ее, когда она осталась одна на дороге, прошел и больше не возвращался. Желание отомстить мужу жгло ее сердце раскаленным угольком, заставляя упрямо шагать вперед, несмотря на невыносимую жару. Умный, хитрый и расчетливый, Марк сумел обольстить ее, нашел слабые места, умело воспользовался ее скрытыми комплексами, сыграл на амбициях. Из-за него ей пришлось бросить работу управляющей автомобильного салона и осесть дома, в четырех стенах. Она вспоминала, как он временами срывался на нее, когда они были одни, с каким презрением говорил о ней, когда напивался с приятелями. Мысли об интиме были вообще мучительно гадкими, будто вступив с ним в связь, она навсегда выпачкалась в чем-то до предела грязном, омертвелом, от чего теперь не отмыться никогда.

Ничего, она обязательно дойдет и спасется. У нее хватит запаса прочности, несмотря на внешнюю изнеженность. Когда это произойдет, она сделает все возможное, чтобы Марк пожалел о том, что жив.