Кофе в бумажном стаканчике

Сергей вдруг густо покраснел. Надя первый раз видела, чтобы краска так сильно залила его лицо. Всегда такой сдержанный, он в один момент изменился до неузнаваемости, лицо его стало злым.

– Какая сволочь! Я тогда подозревал, что в этом было что-то неправильное, но не задумывался, не было времени! У меня вообще тогда ни на что не было времени! Даже на собственную семью! – он произнес эти слова с незнакомым ей ранее отчаянием. – Воспользовавшись этим, меня провели, как последнего болвана.

– Опять Марк?

– Да. Это была Диана, его невеста, которую я сегодня отвез к ее родителям. Они тогда подали заявление о бракосочетании, была помолвка в ресторане, куда я, конечно, не поехал. Марк мне позвонил, наговорил что-то неприятное, я почувствовал вину перед ним. Тогда она пришла ко мне в клинику – познакомиться и договориться о приеме к врачу. Я уезжал на встречу, предложил подвезти домой. Она вела себя очень странно. Брала за руку, улыбалась, говорила, что мы теперь близкие родственники, будем дружить. Я чувствовал во всем этом какой-то подвох, но очень хотел быстрее отделаться, поэтому обнял, как она попросила, поцеловал. Как последний идиот, сделал все, что она захотела. И забыл об этом. А он просто собирал досье. Готовился…

Надя едва слышно ответила ему, как эхо:

– Да, готовился…

Они замолчали, каждый думал о своем. Вдруг он поднялся и опустился перед ней на колени, прямо на затертый дощатый пол, сомкнул руки за ее спиной. Его лицо оказалось совсем близко, Надя увидела сеточку морщин под глазами, которой раньше не было, впалые сухие щеки, седые волосы на висках.

– Надя, прости меня. Я чуть не умер без тебя. Возвращайся домой, слышишь?

Она смотрела на него, не отрываясь, очень хотелось потрогать его лицо, но она смертельно боялась этого. Если она прикоснется к нему, отпустить не сможет. Потом он снова по каким-то своим причинам бросит ее, и тогда она точно умрет или сойдет с ума, что, в принципе, равнозначно. Нет, нельзя себе позволять этого, нельзя! В одну и ту же реку дважды не входят. Она с силой прижала руки к коленям и опустила глаза.

– Ты же понимаешь, что это невозможно?

– Почему?

– Твоя семья. Ты не способен жить без них, а я не вписываюсь в ваши правила. Мне надо работать, учиться, я хочу стать хорошим специалистом. Но вам всем этого не понять, я для вас никто. Я даже не подозревала, что ты ревновал меня и молчал, даже не пытаясь разобраться. Зачем тогда вообще было жить вместе? Марк очень правильно сказал, что я для тебя всего лишь служанка. Я больше не собираюсь этого делать ни в постели, ни на кухне!

Надя проговорила эти слова резко, словно выплеснула затаенную боль. Сергея не изменить, их жизнь моментально возвратится в привычную колею, превратившись для нее в уже знакомый ад, но она больше не сможет вырваться на свободу и наверняка сломается.

Сергей, казалось, не услышал ее слов.

– Ты не служанка и никогда ею не была! Надя, я по-прежнему люблю тебя, даже еще сильнее. Я смертельно соскучился по дочери. Вы – моя семья, остальные жили и живут собственными жизнями, я для них – средство использования. Даже бабуля относится ко мне как к бездушной кукле. Я устал. И больше всего устал от собственной глупости. Мне все равно, что тебе говорил Марк, потому что я так никогда не думал.

– А что ты думал? – она с отчаянием снова посмотрела в его глаза, будто намеревалась найти ответ в их глубине.

– Я смертельно боялся тебя потерять и думал, что наступит момент, когда ты, получив все, что я смогу тебе дать, захочешь большего – денег, развлечений, внимания. Я не верил, что женщина способна любить. Я этого просто не знал. Прости меня, – он помолчал, внимательно глядя ей в лицо, и, не дождавшись ответа, поднялся с пола, тщательно отряхнул колени. – Знаешь, бизнес, престиж – все это теряет смысл, когда в душе пусто. Ты ушла и вместе с бабочкой забрала из моей жизни самое дорогое. Когда я думал, что ты с другим мужчиной, и он тебя любит так же, как я, просто сходил с ума. Пытался забыться, пил. Бесполезно. Снова работал. Поверь, мне было более чем достаточно этого времени, чтобы понять, что ты для меня значишь. Я не могу без тебя, это не жизнь, – он говорил короткими фразами, будто вместе с ними выталкивал из горла накопившееся отчаяние.

Надя посмотрела на него снизу вверх, мягко ответила:

– Сережа, я изменилась. Когда мы вместе жили, тебя раздражали мои разъезды по городу, а сейчас я целый год провела без тебя, научилась быть независимой, жить без поддержки. Даже родители ничего не знали о разводе, я только сегодня сообщила папе. Ты не знаешь, где я была, с кем встречалась. Я уже ничем не смогу доказать тебе свою невиновность. Твои худшие опасения могли оправдаться. Ты мне не поверил тогда, еще труднее будет поверить теперь.

– Надя, меня это больше не интересует. Для меня важна ты и наша дочь, все остальное уже не имеет никакого значения.

– Даже если я была с другим мужчиной?

– Ты мне нужна больше, чем другому мужчине.