Кофейные истории

– Виржиния? – удивлённо обернулся Лайзо.

– Слишком много всего, – прошептала я. – Как с этим справиться и что делать… Словно земля уходит из-под ног. Но отступать некуда… Просто постой так немного.

И я обняла его.

Наверное, со стороны мы выглядели странно, однако посреди ночи, на старом кладбище за помпезным собором святой Люсии некому было смотреть. И к тому же сейчас важным казалось совсем другое. 

«Я не одна».

От Лайзо исходил жар – тот самый, особенный, летний, которым пропитался мой злополучный сон. А ещё – слабый аромат вербены, успокаивающий и будоражащий одновременно. Я ощущала чужое дыхание, размеренное и глубокое; и сердцебиение – но едва-едва, так, что его можно было перепутать с моим собственным. Он обнимал меня в ответ и тихонько поглаживал по спине, унимая дрожь.

– Ты… высокий, – произнесла я еле слышно и прикрыла глаза. – Я и раньше знала это, но сейчас чувствую совершенно иначе, словно впервые. И я так… мне так…

– Не надо, – приложил он палец к моим губам, призывая к молчанию. Совсем как Абени раньше, но вот только меня от короткого прикосновения точно окатило обжигающей, знойной волной. – Боюсь, ты скажешь что-то такое, о чём наутро станешь жалеть.

– Да, – склонила я голову, пряча улыбку. – Это слишком похоже на сон, а наяву всё иначе. Но так или иначе… спасибо.

Последнее слово было совсем тихим.

В особняк мы вернулись без приключений, хотя и до смерти напугали возницу, который поджидал нас неподалёку от «Печального крова». Кажется, бедолага принял нас поначалу за призраки или за мертвецов, но деньги – честные рейны, никакого подозрительного древнего серебра – быстро его успокоили. Очутившись в своих покоях, я быстро погрузилась в сон без сновидений, а когда наутро спустилась вниз после запоздавшего завтрака, то с удивлением обнаружила, что вновь могу без смущения смотреть на Лайзо и разговаривать с ним.

…а за те объятия у кладбищенских ворот мне было вовсе не стыдно.

***

День прошёл совершенно спокойно, точно и не было никакого судьбоносного ночного разговора. Никто ничего не заподозрил; мужской костюм исчез из моей спальни столь же незаметно, как и появился, а опоздание к завтраку Клэр списал на дурную, переменчивую погоду, от которой голова болела у многих. Даже соглядатаи – или же охранники? – дяди Рэйвена пропустили неурочную отлучку из особняка, что, к слову, характеризовало их не лучшим образом… Или это Лайзо преуспел в искусстве уходить от чужого внимания.

Правда, один человек оказался наблюдательней, чем можно было предположить.

– О-ла-ла! Леди провела бессонную ночь? – весело подмигнул Рене Мирей, когда я в полдень появилась на кухне «Старого гнезда». – Неужели и вы влюблены? Воистину в город пришла весна!

На мгновение я оцепенела от ужаса, пытаясь сообразить, где же он нас мог увидеть, как мог обнаружить мои скрытые мысли, но затем поняла, что это всего лишь его обычная шутка.

– Если и влюблена, то в деловые бумаги и отчёты, мистер Мирей. И да, порой они не дают мне покоя даже по ночам, – улыбнулась я непринуждённо; когда случайная шутка попадает в цель, легче лёгкого потерять лицо и выдать себя, если вовремя не совладать с чувствами. – Но мне, право, лестно ваше беспокойство.

– Ах, зачем же вы снова скрываете своё сердце за семью печатями? – трагически заломил брови Мирей, посыпая розовый клубничный крем шоколадной крошкой – такие пирожные пользовались немалым спросом в последние недели. – Неужели вы думаете, что я не узнаю эти признаки? Бледность, слабость, порывистость в движениях и – вот что главное – пылающий взгляд, в котором смешиваются затаённая страсть и мучительные сомнения… Прямо как в этой корзиночке! – и он преподнёс мне пирожное, украшенное ягодным сиропом и горьким шоколадом. – Отведаете? Оно всё равно перекошенное получилось.

Я невольно рассмеялась.

– Не откажусь. И от чашки кофе тоже, потому что вы угадали – ночь у меня была бессонная. Но скажите, отчего вам так хочется, чтобы я оказалась влюблённой?

За нашим диалогом внимательно следили: прислушивался и Георг, который старательно делал вид, что занят исключительно приготовлением очередной порции ароматного напитка, и Мэдди, которая только-только вернулась из зала, пока ещё полупустого.

– А как не хотеть, мон ами? – весело откликнулся Мирей и мечтательно зажмурился. – Что может быть лучше, чем выдать замуж очередную сестрицу? Разумеется, по любви! Этот свет в глазах, эти хлопоты, выбор платья… и, разумеется, банкет! Меню, рецепты! Изобилие, полёт фантазии!

Невозможно было понять, паясничает он или действительно мечтает о чём-то подобном, но его рассуждения изрядно нас всех повеселили.

А вечером оказалось, что не только Мэдди и Георг стали свидетелями того разговора.

– Ты словно бы совсем не против того, чтоб быть сестрицей этому Мирею, – внезапно произнёс Лайзо, открывая для меня дверцу машины.

Уже совершенно стемнело; где-то вдалеке бродила гроза, накрывая город влажной духотой. Ветер стих, и только один флюгер на высокой остроконечной крыше отчего-то вращался, ловя отблески далёких молний.