Кофейные истории

– Здесь два аспекта. Насчёт первого – вы правы. Убийство слишком сложное. А второй… – Он помолчал. – Виржиния, у вас ведь есть фабрика? – Я кивнула. – Хорошо, значит, процесс производства вы представляете… Ваша «Железная Минни» собрана на конвейере. Хорошая машина – и она точно такая же, как у какого-нибудь мистера Смита в Колони. Или мсье Ревю в Марсовии. Понимаете, к чему я клоню?

– Не совсем, – призналась я. Потом задумалась. – Погодите… Они одинаковые, поскольку их собирают на конвейере из одних и тех же деталей. Но прикажите трём мастерам-самоучкам сделать свои машины – и сходство будет лишь приблизительным. Так?

– Так, – улыбнулся Эллис. – Профессиональные убийства… По сути дела, это тот же конвейер. Детали разнятся в зависимости от цели – от «модели». Должна ли смерть быть тихой – или взбудоражить всю столицу, погибает ли жертва в одиночестве – или её топят в море чужой крови… Бывает по-разному. Но на мой вкус профессиональные убийства отличаются этакой… ну, скажем, чёткостью. Приёмы отработаны, навыки отточены. А здесь… здесь я чувствую вдохновенный полёт фантазии, вижу язык знаков, понятный лишь убийце. Помните Душителя с лиловой лентой?

Я содрогнулась и подавила желание тотчас же вскочить и отправиться к Лиаму и убедиться, что он в порядке.

– Как забыть такой кошмар!

Эллис дважды кивнул сосредоточенно, словно в такт собственным мыслям.

– Вот и тут похожий душок… Есть ощущение, что для убийцы место было даже важнее жертвы. Однако цирк – сообщество крайне замкнутое. Чужаков туда не пускают. А преступник не только растравил медведицу, но и, очевидно, повредил решётку аккурат напротив того места, которое выкупил герцог. Да и от Барнабы Конделло избавился средь бела дня, ловко подставив самих же циркачей. Я упоминал о том, что его убили метательным ножом?

– Кажется, да, – откликнулась я рассеянно. И вспомнила, как с ножом обращался Лайзо – образ нарисовался зловещий. – Значит, убийца мистически силён и ловок? И как можно не заметить такого атлета?

Эллис моргнул – и рассмеялся.

– Святая наивность! Готов спорить, что вы про младшего отпрыска Маноле подумали, – и он подмигнул мне. – Нет, Лайзо берёт меткостью, даже ему не под силу убить человека со спины, ударом под лопатку. Спереди, в глаз или в шею – другое дело… Нет, я хотел сказать, что убийца очень хитёр. Вы сегодня назвали меня призраком, но это он, подобно бестелесному духу, прошёл среди циркачей, никем не замеченный, и украл один нож у метателей, брата и сестры Томпкинсов. Затем приблизился к Барнабе Конделло, не возбудив у него никаких подозрений, бесстрастно воткнул бедняге нож под лопатку – и, наконец, ретировался. Маловероятно, слишком маловероятно! – раздражённо повысил голос детектив. – Для чужака – и вовсе невозможно. Выходит, что убийца или его сообщник – один из циркачей. Но мисс Ишервуд поручилась за каждого из своих товарищей. Да и деньги… Что-то не сходится.

– Вы, кажется, доверяете мисс Ишервуд, – заметила я.

Получилось несколько ревниво, и от внимания Эллиса это, разумеется, не ускользнуло.

– Не то чтобы всецело, – улыбнулся он. – С моей профессией верить кому-то – непозволительная роскошь. Разве что Лайзо, ну, и ещё одному удивительному человеку… Но дело в том, что как раз тогда, когда убили Конделло, я имел беседу с мисс Ишервуд в Управлении спокойствия. Она, разумеется, может быть в сговоре с убийцей… но не многовато ли тогда у него сообщников?

– Может, вся труппа? – предположила я наобум.

Эллис, надо отдать ему должное, не стал насмехаться надо мною или кричать «Абсурд!», как делали сыщики из романов Игнасиуса Монро. Он нехорошо сощурился и пообещал подумать. А когда прощался, попросил напоследок:

– К мисс Ишервуд присмотритесь. Я ей намекнул, что-де лишь ваше заступничество и свидетельство спасло её лично и других циркачей от обвинений в убийстве. В какой-то степени это так: вы ведь добились, чтоб маркиз Рокпорт обратил на дело самое пристальное внимание, а расследование и вовсе препоручил мне. Так что не удивлюсь, если Фея Ночи наведается к вам, дабы лично выразить благодарность. И…

Он многозначительно умолк. Я подождала немного, наблюдая за тем, как детектив кутается в потрёпанный пиджак и наматывает на шею подаренный Мадлен шарф, а затем не выдержала.

– Что значит «и»?

– А вот что хотите, то и значит. Импровизируйте. Вам я доверяю, – сообщил он – и сбежал по ступеням.

Я же, сопоставив это с тем, что Эллис сказал раньше, почувствовала, что щёки у меня вспыхнули. Ведь выходило, что из всех-всех он доверял только Лайзо, которого воспитал, как младшего брата… и мне.

Домой я возвращалась в самом пасмурном состоянии духа. Были виной тому воспоминания о Душителе или дурные предчувствия – сложно сказать, но моё состояние не укрылось от Лайзо. И когда он спросил, что со мною, я – не иначе, от растерянности – эхом откликнулась:

– А с тобой?

К счастью, прозвучало это не как поддразнивание, а искренне, беспомощно и беспокойно. И более того, случайный вопрос попал в цель. Лайзо помрачнел, и руки у него напряглись; машина поехала медленнее.