Кофейные истории

– Ругаю себя, – признался он. – Нужен был мне этот грог, я и не замёрз-то… Да и с Салливаном мы не такие уж приятели. А тут словно дёрнуло что-то. Уже потом, когда Эллис подбежал с вопросами, я подумал, не новый ли повар сунул свой длинный нос в разговор, который его не касается. И знаете, что, Виржиния? – Его интонации в этот момент до странного, щемящего чувства в груди напомнили детектива. – Я попытался взглянуть на гостя, ну, по-своему. И ничего не увидел.

Я представила Рене Мирея в ряду особых людей – людей ли? Сэран, Валх, Алвен, святой Кир Эйвонский, Абени, леди Милдред из снов, Зельда с её пророческим трансом, наконец, сам Лайзо… И среди них – вздорный рыжий повар из Марсовии?

Быть того не может. Просто не верю.

– Наверное, шпионил кто-то другой, – вслух ответила я.

– Скорее всего, – протянул Лайзо задумчиво. – Не бойся. Дважды меня врасплох не застанут.

И хотелось бы верить ему, однако врождённая осторожность возобладала над доводами влюблённого сердца. Всюду мерещились опасности и враги, даже под крышей собственного дома. Мистер Чемберс, сонный и бледный, встретил меня на пороге и забрал пальто. Время стояло позднее, и почти все обитатели особняка уже спали. Повсюду царила тишина, нарушаемая лишь заполошным тиканьем часов в голубой гостиной; свет почти нигде не горел. Я замешкалась на лестнице, привыкая к полумраку – и едва не закричала, увидев у дверей, ведущих в комнаты для прислуги, Джула. А ведь сложно не заметить на фоне голой стены долговязого красно-рыжего мужчину в белой рубашке…

– Доброй ночи, – поздоровался он первым, как всегда, не называя меня по имени и не используя иных обезличенных обращений, вроде «мэм» или «миледи». Говорил он тихо, но низкий тембр вызывал щекочущую лёгкость в голове, как при взгляде с большой высоты. – Я вас напугал. Прошу прощения. Клэр где-то забыл книгу, я ищу её.

Джул моргнул, отводя взгляд в сторону, и это словно разбило заклятие страха. Я вспомнила, как много раз столь же внезапно сталкивалась с дядиным камердинером, как он подобным образом оправдывался, иногда оговариваясь и называя Клэра по имени… Видимо, сегодня и правда выдался слишком суетный, тревожный день.

– Ступайте, – кивнула я благосклонно. Джул сдвинулся с места. – Хотя нет, погодите… – Он замер. – Вечером в кофейню, уже после закрытия, наведался посторонний. Ничего плохого не произошло, и дядю, разумеется, беспокоить не стоит…

Я не договорила, не зная, о чём, собственно, собираюсь попросить или предупредить. Джул же, словно так и надо, отвесил короткий поклон:

– Сюда чужие не входили. И не войдут.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась я. – К тому же мистер Чемберс запер двери на моих глазах. Доброй ночи.

Так закончился этот странный диалог. Впрочем, и Лайзо, и дядин камердинер оказались правы: ни тогда, ни на следующий день никакие незваные гости не пробирались ни в «Старое гнездо», ни в особняк на Спэрроу-плейс.

Всё было спокойно.

Первый сигнальный огонь грядущего хаоса вспыхнул в самом начале апреля. Георг, случайно или умышленно, сболтнул лишнего, и достопамятное «яблоко позора» с необъяснимой скоростью покорило умы посетителей кофейни. Мирей, услышав это название, сначала лишь передёрнул плечами с мнимым безразличием, но с каждым новым упоминанием становился всё мрачнее, пока наконец дрожащими руками не расколотил две тарелки и блюдце: заядлые шутники, как правило, обладают весьма тонкой нервной организацией и обострённым чувством собственного достоинства. Редко кто способен посмеяться над собою, а уж бестрепетно вынести, когда его шалость оборачивается против него же…

– Полно так на меня коситься, – снисходительно посоветовал Георг, не отвлекаясь от таинства приготовления «закалённого кофе»: для этого напитка несколько зёрен положено прожарить в турке перед тем, как добавить молотого кофе и воды. Чуть зазеваешься – и вместо благородного вкуса и аромата получишь мерзкий горелый душок. – В конце концов, не я додумался так обозвать ваше «яблоко позора», мистер Мирей.

Повар от очередного надругательства над своим шедевром побледнел и пошатнулся, и, готова поклясться, притом нисколько не разыгрывая нас.

– А кто же? – слабым голосом спросил он.

Я попыталась взять вину на себя и предотвратить катастрофу, но слишком резко вдохнула пряный воздух и раскашлялась, Георг, явно веселясь, ответил:

– Мистер Норманн. Вы его наверняка знаете по газетам как детектива Эллиса, – подмигнул он. – Если Небеса будут милостивы – скоро познакомитесь лично.

Вероятно, ему показалась смешной мысль свести двух своих врагов, два источника вечного беспокойства, но меня она ужаснула.

– Спаси нас и убереги, святой Кир Эйвонский, – прошептала я с жаром, выходя в коридор. – Чтоб они никогда не встретились и не зацепились друг за друга…

Тщетно.

Либо я выбрала неправильные слова, либо Эллис успел в детстве преизрядно досадить святому покровителю собственного приюта, однако Кир Эйвонский моим скупым молитвам не внял.

Детектив заявился тем же вечером, да причём раньше обычного.