Кофейные истории

– Скверное утро, – повторила я вслух, чтоб только отделаться от ощущения, что вот-вот вновь провалюсь в отвратительное видение. – Хорошо бы занять его работой… Жаль, мистер Спенсер придёт лишь завтра.

Воистину – никогда не стоит сетовать на то, что дел слишком мало!

Спустя некоторое время, уже облачённая в более строгое, нежели обычно, утреннее платье – иногда одежда становится своего рода доспехами, она обладает удивительным свойством дисциплинировать разум – и несколько взбодрившаяся, я заметила странный шум, который доносился с первого этажа.

– Что там случилось? – спросила я Юджинию. Она как раз входила в кабинет с кофейником, сливочником и чашкой на подносе; время было раннее, дядя Клэр и мальчики поднялись бы только через час в лучшем случае, а к завтраку спустились бы ещё позже, а взбодриться мне хотелось прямо сейчас. – Прислуга повздорила? Или к нам заглянул табор гипси? – пошутила я.

Юджиния встревожилась:

– Прошу прощения, но я не знаю! С вашего позволения, сбегаю и посмотрю… – Она сделала книксен – да так и замерла, полуприсев, в задумчивости. – Мне вдруг припомнилось, что вот недавно, с четверть часа назад, на площади был шум, и люди говорили не по-нашему… Ой!

Она потеряла равновесие и чуть не упала. Я едва успела поймать её за руку и невольно улыбнулась:

– Что ж, теперь и мне стало любопытно. Пожалуй, спустимся вместе.

Вскоре стало ясно, что голоса и впрямь доносятся и холла – громкие, бойкие, напористые, как на базаре. Слова были смутно знакомыми – не алманский, не марсо… Я ускорила шаг, так, что Юджи теперь едва поспевала за мною. Но на середине лестницы мы обе застыли, ибо нашим глазам открылось удивительное зрелище.

Нет, не табор гипси, но нечто столь же экзотическое.

В первую очередь взгляды приковывала дама, облачённая сплошь в чёрное: несколько старомодная блуза с пышными рукавами, украшенная оборками и воланами, длинные многослойные юбки, жакет на двух пуговицах. Тёмные с проседью волосы были убраны в высокую причёску, украшенную черепаховым гребнем, на котором крепилась мантилья из лёгкого, обильно вышитого материала. Глядела дама страстно, а жестикулировала так сильно, что, казалось, разгоняла воздух рукавами вместо веера. Справа от неё стоял суховатый горбоносый джентльмен, то и дело поглядывающий на часы и отпускающий громкие реплики на том же незнакомом языке. Ближе к дверям – полная женщина, одетая попроще, видно, служанка, и седой усатый старик, столь загорелый, что кожа его могла оттенком сравниться с бронзой. У их ног громоздились чемоданы и саквояжи, целая баррикада.

На фоне этой престранной компании я не сразу заметила Паолу, бледную в прозелень и то и дело прикладывающую платок к глазам, и совершенно растерянного мистера Чемберса.

– Вероятно, у нас гости, – тихо обратилась я к испуганно притихшей Юджинии. И нашла в себе силы отдать, пожалуй, самое разумное распоряжение в нынешнем положении: – Скажи мистеру Маноле, чтобы он нашёл детектива Эллиса и попросил его непременно быть в кофейне сегодня вечером. Есть дело, которое надлежит обсудить как можно скорее.

«Пока оно не вылетело у меня из головы», – подумала я, но вслух произносить этого не стала. Ещё предсказательницей заделаться не хватало!

И не так уж мала была вероятность действительно начисто позабыть о кошмарном сне, покойном герцоге Хэмпшайре, убийствах и прочих обыденных делах. Ведь если я не ошиблась – а хотелось верить, что чему-то я у Эллиса научилась за эти годы – то спокойствия в ближайшее время нам всем будет очень не хватать. У романцев довольно буйный темперамент, а уж если они беспокоятся о судьбе дочери – и вовсе пиши пропало.

В том же, что к нам нагрянула из какой-то романской провинции именно родня Паолы, сомнений не оставалось.

Дама в чёрном, между тем, заговорила ещё быстрее, напористей и громче – никакая аксонская леди так бы не сумела. Мистер Чемберс прижал руку к груди и посерел. Весьма дурной знак для довольно-таки молодого мужчины с прекрасным здоровьем и выдержкой… Я сочла, что далее затягивать со знакомством будет уже неприлично, и прошла в холл, напуская на себя вид ледяной и невозмутимый – в лучших традициях Валтеров.

– Доброе утро, – кивнула я чопорно, стараясь никак не показывать волнения. Не сразу, но дама умолкла; мистер Чемберс перевёл дыхание. Я же сердечное улыбнулась Паоле: – Рада вашему возвращению, миссис Мариани. Не скрою, мне вас очень не хватало – и мальчикам тоже, они любят вас настолько сильно, насколько только способно детское сердце… Однако вы вернулись не одна. Не представите ли мне ваших спутников?

Сколько раз убеждалась – размеренный, неторопливый ритм аксонской речи оказывает самое благотворное влияние на манеры и состояние духа взволнованных путешественников с материка. Вот и сейчас дама хотя и воскликнула что-то в ответ, но куда тише прежнего, а ко мне ринулась весьма резво, но с толикой нерешительности, что позволило Паоле вовремя перехватить сию страстную особу и всего-то десятком-другим торопливых горячих фраз убедить её немного подождать.