Кофейные истории

Поток ветра закрутился вокруг веера, намотался – и сорвался с него, вылетел, как снаряд из катапульты. Разогнался – и ударил в марионетку, да так, что она пошатнулась, отлетела обратно в извилистые улицы Бромли, в низину, к реке. Но этого было мало; хорошенько размахнувшись, я швырнула веер – и угодила аккурат по направляющей куклу руке.

Пальцы разжались. Крестовина с ослабевшими нитями упала в воду и потонула.

– Вот и славно, – кивнула я удовлетворённо. – Теперь можно и отдохнуть. Верно, Крысолов? – спросила я, обернувшись через плечо.

Пустота за моей спиной рассмеялась. А затем он, сияющий и куда более жуткий, чем любые марионетки смерти, присел на карниз рядом со мною.

– Спи, – произнёс он, обнимая меня и прижимая к своей груди. – Я посторожу.

От его одежд пахло сладостью надежды и горьким, масляным дымом грядущей войны, но сейчас он был здесь, рядом со мною.

«Пусть бы это продлилось подольше, – думала я. – Пусть бы это длилось всегда…»

Утро в особняке на Спэрроу-плейс наступило позже обычного. Завтрак пришлось перенести – вовремя не встали ни дети, ни гости, ни даже я. Фея Ночи, измученная переживаниями минувшей ночи, всё ещё спала, когда к десерту мне – вместе со свежей газетой и чашкой кофе – мистер Чемберс принёс весть о том, что явился неожиданный посетитель.

– Мистер Норманн желает вас видеть. И он, миледи, очень взволнован.

«О, немудрено», – подумала я, а вслух сказала только, что скоро спущусь.

Эллис встретил меня нервическим восклицанием, подходящим по тону больше Эмбер или Абигейл:

– Барбара Пфафф мертва! А Дороти Ишервуд пропала, но на месте преступления видны следы стрельбы! – выпалил он, подскочив с кресла. – Вы можете себе такое представить?

– Вполне, – кивнула я невозмутимо, присаживаясь. – Мисс Ишервуд вчера рассказала обо всём достаточно подробно, чтобы в деталях вообразить случившееся. К слову, ведите себя потише – она пока ещё отдыхает наверху, в гостевой спальне.

На мгновение Эллис застыл, осмысляя сказанное. Затем моргнул, хлопнул себя по щекам – и проникновенно обратился ко мне:

– Виржиния… я вас ненавижу.

– Не верю.

– И правильно делаете, – он расплылся в улыбке, скорее хищной, нежели приветливой. – Ну что ж, не вижу никаких причин, чтобы не скоротать время до пробуждения моей наиважнейшей свидетельницы в вашем особняке.

– За чашкой кофе с пирогом?

– Ну разумеется!

Обосновались мы в столовой, в это время дня обыкновенно пустующей. Юджиния должна была следить, чтобы никто посторонний не вошёл и не помешал разговору – в большей степени указание касалось семейства де Нарвенья, но и появление мисс Ишервуд сейчас помешало бы. Поначалу Эллис только слушал меня, не забывая воздавать должное пирогу в романском стиле – из пресного теста, с мягким сыром, шпинатом и яичными желтками – и сладкому крепкому кофе. Но чем дальше, тем меньше внимания оставалось на долю кулинарных изысков. Взгляд становился тревожным, углублялась складка между бровей…

– А теперь, Виржиния, – вздохнул детектив, когда я закончила описывать события прошедшей ночи, – расскажите мне всё с самого начала. И то, что вам по секрету поведал маркиз, и эти ваши вещие сны заново изложите, по порядку. И визит к герцогине постарайтесь припомнить… вас ведь там служанка пыталась предупредить?

– Мы, кажется, уже обсуждали это, и вроде бы ничего не упустили, – нахмурилась я. И добавила легкомысленно: – Но если вы полагаете, что нужно повторить – почему бы и нет?

О, если б я знала, на что соглашаюсь!