Кофейные истории

– Потому что вы – невеста маркиза Рокпорта и друг детектива Норманна. А мне ясно дали понять, что если я попытаюсь обратиться в Управление спокойствия, то не проживу и часа. Не покривлю душой, если скажу, что всегда ожидал чего-то подобного, с моей-то работой, – признался он со вздохом и отвернулся в сторону, подслеповато щурясь. – Но у меня жена – младше меня самого на девять лет. И шестеро детей, все девочки. Хотелось бы их обезопасить.

– Тогда почему вы обратились ко мне? – спросила я без обиняков. – Если один разговор со мной для вас несёт такую угрозу?

– По двум причинам, – не моргнув глазом, ответил мистер Пек. – Во-первых, вы невеста маркиза Рокпорта и друг детектива Норманна, а значит, сумеете правильно распорядиться тем, что я собираюсь вам передать. Во-вторых… Я ведь следил за вами, леди Виржиния, последние два года, не стану скрывать, во многом ради того, чтобы заработать на вашей славе. И вы – не воспринимайте как оскорбление – необычайно живучий человек. Вас, конечно, попытаются устранить, но вряд ли преуспеют.

Пока я приходила в себя, переживая глубочайшее изумление, репортёр сноровисто расстегнул многочисленные пряжки на своём чемодане, вытащил кипу бумаг и тонкую бритву, затем распорол шов на подкладке и извлёк из-под неё около десятка крупных, мутноватых фотографий.

– Вот, – переложил он их на стол. – Три месяца назад я готовил один заказной репортаж об «Обществе благодетельных леди» и отснял некоторое количество материала. Был я и на открытии «Сада Чудес» и также сделал несколько фотографий. А потом, две недели назад, перебирая снимки, заметил кое-что необычное… и имел глупость задать несколько вопросов не тем людям. С тех пор мой кабинет дважды переворачивали вверх дном, мой дом обворовали, «Благодетельные леди» ни с того ни с сего отказались от моих услуг, а позавчера я заметил за собой слежку. Хочу предупредить сразу, леди Виржиния – я не знаю, кто на этих фотографиях. Знаю только, что некие могущественные силы жаждут их уничтожить – и меня вместе с ними.

Ещё не притронувшись к снимкам, я уже собиралась немедленно послать за Эллисом… нет, лучше даже – за дядей Рэйвеном, ибо догадалась, кто мог попасть в объектив мистера Пека.

На четырёх фотографиях были, вероятно, благодетельные леди – скромные, но явно состоятельные женщины, в деревянно-благопристойных позах замершие на фоне книжных полок, генеральских портретов и мраморных бюстов. Далее следовала одна общая фотография – почти два десятка женщин, среди которых я с некоторым удивлением опознала леди Фэйт, и двое мужчин: один – довольно молодой и миловидный, похожий на проказливого языческого божка, другой – старик в мундире. Потом следовал портрет седовласой дамы рядом с ростовым зеркалом и оленьими рогами на стене, затем – снова леди Фэйт, склонившаяся над книгой вместе с миловидным джентльменом. На восьмой фотографии были две леди, одетые почти одинаково, на фоне анфилады комнат. На девятой – снова группа женщин, но на сей раз с плакатами, напротив амфитеатра Эшли. Кудрявый мужчина рядом с леди Фэйт, вероятно, был тем самым баронетом Джеффри Олбрайтом, которого упоминал дядя Рэйвен. Но, как верно заметил Эллис, ухаживать за наследницей герцога – не преступление, из-за этого мистера Пека не стали бы преследовать…

Мне понадобилось около четверти часа, чтобы разгадать загадку; Мэдди за это время успела принести кофе, воду и – готова спорить, по наущению мистера Мирея – шоколадное пирожное.

Не сразу я заметила ускользающие от внимания детали.

На портрете седовласой дамы в зеркале отражалась сгорбленная спина и ноги, определённо принадлежащие немолодому уже мужчине; одна часть воротника у него торчала вбок, другая комично приподнималась.

На фотографии с двумя похожими леди позади них, в анфиладе, виднелись два силуэта. Один, судя по кудрям и осанке, принадлежал Олбрайту. Другой – тому мужчине с загнутым воротником.

Третье и последнее совпадение я едва не пропустила вовсе и, лишь случайно перевернув вверх ногами фотографии, заметила странное: у пожилого джентльмена, отразившегося в зеркале на портрете седой дамы, и у монахини со снимка на фоне амфитеатра Эшли были одинаковые ботинки! Крупные пряжки, слегка сбитые внутрь каблуки – нет, никакой ошибки, это совершенно точно была та же самая пара обуви.

– И сутулость, – подтвердил мою догадку мистер Пек. – Поглядите, они даже горбятся одинаково. Не имею ни малейшего представления, что за чудак попал в мой объектив, но уверен, что преследуют меня из-за него. Ведь череда нескончаемых бедствий началась именно после того, как я упомянул о снимках и неосторожно поинтересовался, знает ли кто в «Обществе благородных леди» эту фальшивую монахиню.

На мгновение мне стало его искренне жаль, и я не удержалась от восклицания:

– И зачем вам вообще понадобилось фотографировать их!