Когда ад замерзнет

— Рита, в стрессе всякое бывает. Но тут, конечно, барышня невиновна. — Игорь Васильевич кивнул мне. — Идем, побудешь понятой.

Ну, понятой так понятой.

— Ей спать пора…

Лилька уже трет глаза кулаками. Согласно распорядку, ее надо искупать, почистить ей зубы и уложить в кровать.

— Я справлюсь, скажи только, где ее пижамка.

— В кроватке, и халатик банный там же.

Я сунула паспорт в карман и принялась обуваться.

— Лида!

Надо же, она весь вечер и внимания на меня не обращала, а тут вдруг такая тревога.

— Я пойду помогу с одним делом дяде Игорю, а тетя Рита тебя искупает, и уток тоже, и уложит спать. И останется с тобой, пока я не вернусь.

— Утки! — Лилька заметно обрадовалась. — А Миша будет со мной и с утками купаться?

— Нет, он потом. — Рита берет Лильку за руку. — Но Миша останется с нами, пока не вернется его папа. Он тоже помогает дяде Игорю.

Я выскочила за дверь, за мной щелкнул замок. В отличие от меня, Рита в курсе, что дверь должна быть заперта.

В соседской квартире ужасающая многолетняя грязь. Это не то, что вот вдова в таком горе, нет, эта грязь копилась годами, наслаивалась и превращалась в плотную корку. И вонь противная, причем запах застарелой мочи очень явственный.

— Ну надо же, Линда Альбертовна!

Уже знакомый тип в рыжем пиджаке. Словно нет у него другой одежды.

— Где труп, там и вы. И, как обычно, невиновны и ничего не видели.

— Заткнись.

Это за мной вошел Игорь Васильевич, и я очень рада, что он тут. Рыжий Пиджак меня явно недолюбливает и постоянно намекает на то, что надо бы именно меня взять в оборот, чтобы я начала сотрудничать со следствием.

— Да я же шутя.

— Ты вот шутя зря болтаешь, а она шутя выяснила, кому принадлежат останки из подвала. — Игорь Васильевич подал Рыжему Пиджаку папку, которую принесла докторша. — На, развлекайся. Ты же вроде бы следователь по делу, а не Линда Альбертовна.

Рыжий Пиджак заметно стушевался и принялся листать папку.

— Да, это наш перелом.

— Я уже все это выяснил. — Игорь Васильевич явно недоволен. — А если совсем правильно, так это ты должен был выяснить. Понятые, пройдите вот сюда, ближе к столу.

Мы с Мишей подходим к столу, который стоит на середине комнаты. Кто сейчас ставит круглые столы посреди комнаты? Но, похоже, в этой квартире ничего не менялось уже полвека, и уборки не было столько же времени.

Труп сидит у окна, веревка переброшена через медную ручку оконной рамы, такой же старой, как весь дом. Нарисованные брови на лице убитой странно перекосились, как и все лицо. Оно потеряло даже ту относительную симметрию, которая еще сохранялась. Юбка задралась, обнажая тощие бледные ноги в синяках и выпуклых варикозных венах.

— Петехия, цианоз, сломана подъязычная кость. — Молодая девушка-эксперт размещает коротенькую черно-белую линейку на груди убитой. — Дима, придержи, надо сфотографировать. Для протокола: на шее убитой следы пальцев обеих рук, удушение происходило в положении лицом к лицу, убийца обладает значительной физической силой. Под ногтями убитой найдены волокна, убийца был заизолирован, точнее смогу сказать после того, как изучу соскобы из-под ногтей в лаборатории.

— Изнасилована?

— Определенно нет, одежда сбилась в результате борьбы, убитая сопротивлялась.

— Следов взлома нет. — Второй эксперт обернулся к Игорю Васильевичу. — Либо дверь была открыта, и убийца просто вошел, либо она его знала и сама впустила.

— Выясним.

Игорь Васильевич темнее тучи, и тут я его понимаю: мало того что нашел труп, так убитая точно что-то знала, и надо было раньше ее расспросить, а теперь оборвалась ниточка в следствии, и с кого спрашивать? Сам же и виноват, надо было распотрошить Зойку.

— Думаю, ее подвесили просто так. — Эксперт рассматривает веревку. — Как говорится, из хулиганских побуждений. Этому парню нравился процесс, а к жертве он испытывал личную неприязнь, вот и оставил ее в таком виде. Веревка так зацеплена, что только дурак бы не догадался, что не сама она ее цепляла.

— Это надо выдержку иметь, ведь я сомневаюсь, что убийство было спланировано, похоже на внезапную вспышку ярости. Или маньяк какой-то? — Игорь тоже присматривается к веревке, словно и не уцеплена на ней Зойка. — Пожалуй, ты прав.

— Смотрите, что я нашел.

Это один из оперативников, производящих обыск. Он отковырял несколько паркетин, и на свет появился небольшой сверток.

— Неси на стол. — Игорь Васильевич перевел взгляд на нас. — Понятые, подойдите, пожалуйста, сюда.

Как же хорошо быть понятой, да я бы скончалась от любопытства, если бы мне не показали, что там лежит.

Эксперт фотографирует сверток — это просто целлофановый пакет, очень старый, еще советский.

И это значит, что данный сверток спрятали жильцы этой квартиры, а не расстрелянный хозяин особняка.

— Разворачивай.

Полицейский разворачивает пакет, что-то шуршит, и на стол падают пачки советских рублей.

— Вот ни хрена себе!

У полицейского ошалелый вид, и его можно понять: дело в том, что вот конкретно у этих людей, в этой квартире — не должно быть таких денег.

— Сколько там? — Игорь Васильевич задумчиво смотрит на зеленоватые пачки. — Посчитай.