Когда душа любила душу

Оля М. рассказала мне, что пришла на отпевание рано, и какая-то девушка подошла к ней и спросила: «Простите, вы Катя Яровая?» Они были внешне немного похожи. Но в этом вопросе было что-то странно-мистическое — девушка ведь пришла на Катины похороны! Потом ещё один человек принял Олю за Катю. Видимо, так трудно было поверить в Катину смерть, что, увидев похожее лицо, люди цеплялись за это — а вдруг произошла ошибка и Катя на самом деле жива?

На поминках было около 60 человек. По свидетельству Оли М., это не были обычные поминки, когда люди, почтив память ушедшего, начинают говорить на разные темы. Здесь все говорили только о Кате, и все как один рассказывали, как многим ей обязаны. Когда Лене Яровой и Оле Гусинской выражали сочувствие, они отвечали, что они-то и есть самые счастливые, потому что были с Катей до конца.

От меня все ждали некролога. Я отпросилась с работы и за полдня его написала. Статья «Прощание с Катей Яровой» была опубликована в «НРС» 24 декабря.

Тридцать пять лет! Зенит обернулся закатом. «Я ещё вижу полоску закатную…»

Дочь Наташа сказала мне: у Кати «закатные» глаза. Это когда под радужкой видна полоска глазного белка.

Говорила, что не приспособлена к жизни… Предпочла стужу летейскую стуже житейской? В рабочей тетради есть запись: «И отдала бы Богу душу, да Бог не берёт». Когда это было написано? Она уже никогда ничего не напишет. «Как страшно слово никогда — страшнее смерти».

Из моего письма Лозанскому от 10 января 1993 года:

«Уважаемый Эдуард!

Максимовы прислали мне из Парижа три экземпляра «Континента» № 71 с моей статьёй о Кате Яровой… Хочу Вам сообщить, что статья о Кате появилась очень своевременно: месяц назад она умерла. Она успела получить журнал со статьёй и была этому очень рада. Посылаю Вам свою заметку о ней, которая была напечатана в «НРС»…

С наилучшими пожеланиями в новом году,

Татьяна Ямром (Янковская)».

Летом я побывала в Иерусалиме и привезла Лене Яровой для неё и для Кати простые крестики из оливкового дерева, освящённые в Храме Гроба Господня. Катин крестик просила отнести ей на могилу.

После её ухода наше общение продолжалось. (Несколько подруг Кати говорили мне, что после смерти она им снилась — кому две недели, кому дольше.)

Я ехала по утрам на работу, слушала Катины кассеты, смотрела на облачное небо. Где-то там — Катя. Я ощущала идущий между нами диалог. Один раз зашла слишком далеко: это был уже не диалог, я как будто изнутри стала понимать её, а не со стороны, и я испугалась. Поняла, что лучше этого не касаться. Нельзя так глубоко влезать в душу другого человека. Эта дистанционная связь с Катей прекратилась в 1995 году после нашего с мужем посещения её могилы на Востряковском (памятника тогда ещё не было). Наверное, это сделало её уход более реальным, а наше прощание более глубоким. Я наконец физически ощутила, что её больше нет. Но каждый раз, когда я слышу «Память, словно кровь из вены…», что-то внутри замирает, наплывает то первое ощущение, когда моя душа навеки пробудилась для Катиных стихов, — ночь, Адирондакские горы, неслышное скольжение шин по шоссе, и, как вспышки света, — выхваченные памятью из прошлого Ленинград, Пулковский аэропорт, лица провожающих за стеклом, Вена и ощущение, что с прошлой жизнью покончено навсегда. Так для меня открылся мир Катиных стихов — мир, который я никогда уже не покину и который не покинет меня.

Круг друзей

Вот пачка цветных квадратиков для заметок с именами и телефонами тех, с кем я контактировала, чтобы устроить Катины выступления, послать кассеты, переводы стихов и мои статьи о ней. Имена, телефоны, факсы, адреса… Местное радио в Олбани, кафе «Лена», синагога, колледжи, журнал Слово\Word (о нём я впервые услышала от Кати, а она, по-видимому, от своей однокурсницы, сотрудницы журнала Марины Георгадзе, которая умерла от рака через несколько лет после Кати), родные и друзья Яровых, врачи, издатели, слависты, журналисты, библиотекари, владельцы и работники русских магазинов, устроители концертов… Имена моих друзей с цифрами, кто сколько кассет заказал. Имена тех, кого я приглашала к нам на Катин концерт. Адрес больницы в Коламбусе с пометкой: «Катя — заметка, адрес, цветы, яблоки, груши, пн., ср., чт.». Большой блокнот со списком вопросов Лене Яровой — о памятнике, о сборнике, о финансировании сборника, где издавать…