Когда я тебя потеряла

Узнай Лео, как мне сейчас себя жалко, он бы наверняка раскричался: «О чем ты говоришь, Молли? В Сирии от голода умирают дети! Ты как-нибудь переживешь несколько недель вдали от меня!» Я постаралась успокоиться и рационально все оценить. Надо себя держать в руках. Я утешила себя тем, что налицо положительная тенденция. Несмотря на все случившееся, Лео остался жив. Он может двигаться… более-менее, а еще он может разговаривать. После аварии все могло кончиться намного печальнее.

Я задремала, сидя рядом с Лео, когда меня разбудил приглушенный шум. Поспешно открыв глаза, я увидела, как Альда, стоя у койки, ставит поднос на подвижный столик.

– Я чувствую себя лучше с каждым разом, как просыпаюсь, – услышала я тихий голос Лео.

– Это хорошо, мистер Стефенс.

– Пожалуйста, зовите меня Лео. А ваше имя – Альда?

– Si[1], Лео, – подтвердила Альда.

Я осталась сидеть в кресле, наблюдая за происходящим со стороны, не уверенная, что мне делать. Подойти ли мне к койке, или Лео хочет, чтобы его оставили в покое? Тот медицинский уход, которому муж подвергался в последние недели, нельзя было назвать не роняющим его достоинство. К счастью, Лео ничего об этом не знал. Его память теперь представляла собой довольно уязвимое место, исследовать которое следовало со всей возможной осторожностью.

– Я ужасно хочу пить и есть, – произнес Лео.

Альда засмеялась.

– Вы уже две недели ничего не ели и не пили. Я не удивлена, – улыбаясь, медсестра разорвала упаковку. – Мне вас покормить?

– Нет, господи, не надо! – Лео взял ложку из рук Альды. – Может, я не могу двигать ногами и не помню, какой сейчас год, но покормить себя я уж как-то смогу.

Он посмотрел в мою сторону, и наши взгляды встретились. Сколько же бесценных часов я потратила, глядя в эти красивые карие глаза! Я отчетливо помнила то чувство, которое возникало у меня, когда мы только-только начали встречаться. Я тонула, терялась в воспоминаниях, меня охватывал блаженный восторг первооткрывателя, когда, глядя в эти глаза, я оказывалась в совершенно другом, новом для меня мире. Лео тогда был для меня целым неведомым миром, о существовании которого я даже не догадывалась до тех пор, пока с ним не познакомилась поближе. Когда я вот так глядела ему в глаза, этот интимный мир его души становился и моим миром.

Сейчас, впрочем, все было по-другому. Моменты интимной близости душ вконец исчезли из нашей жизни еще в прошлом году. Я даже забыла, когда мы в последний раз подолгу смотрели друг другу в глаза. Теперь наши взгляды скользили мимо, и в них читалось презрение. Видя лишь открытость и любопытство в его глазах, я испытала болезненное желание притвориться, что все вернулось на круги своя, хотя бы временно. При этой мысли я почувствовала себя виноватой, словно я хочу воспользоваться уязвимостью мужа даже тем, как сейчас на него смотрю.

Я опустила глаза и только тогда произнесла:

– Привет.

– Привет, Молли, – тихо произнес он.

Мы замолчали. Альда толкнула маленький подвижный столик так, чтобы он завис над коленями Лео, лучезарно мне улыбнулась и вышла из палаты. Я осталась наедине с моим мужем. Нельзя отрицать, что я настолько разнервничалась, что не просто не могла здраво думать, но и понятия не имела, как мне теперь себя вести. Я встала и тут же пожалела об этом. Мне не хотелось идти к койке Лео и еще больше тревожить его. На секунду замерев, я чуть подалась вперед, но, поколебавшись, отступила на шаг назад и выпрямилась. Сжатые в кулаки ладони остались прижатыми к бедрам. Я ждала, чтобы первый «шаг» сделал Лео.

– Извини, – вдруг произнес он, – за то, как повел себя раньше. Это было вчера или сегодня?

– Несколько часов назад. Не стоит извиняться, не за что… серьезно, – мой язык заплетался, пока я торопилась его утешить. – Ты ничего о нас не помнишь?

Муж отрицательно покачал головой.

– Это, должно быть, было для тебя сильным ударом?

– И до сих пор сводит меня с ума, – тихо произнес он.

Я слышала дрожащую в его голосе неуверенность. Он до сих пор сомневался, что мы говорим ему правду. Я подошла к небольшому столику, стоящему у его койки, потянулась за своей сумочкой, залезла в нее и выудила оттуда паспорт. Раскрыв документ, я присела поверх одеяла возле его бедра.

– Видишь? Молли Торрингтон-Стефенс, – я показала ему надпись рядом с обязательной в таком документе, совсем неудачно выполненной фотографией, а потом подняла левую руку, привлекая его внимание к моим кольцам. – Это ты должен помнить. Обручальное кольцо твоей бабушки. Камень заменен, так как там была трещинка, но общий вид тебе знаком.