Когда я тебя потеряла

– Разумеется. Ее зовут Молли Торрингтон, – ответил Лео.

Я заметила, что он уже избавился от «Стефенс», и покраснела. Бедный Эдмондо! Мне бы следовало, по крайней мере, его предупредить.

– Я знаю, кто она, но не понимаю, почему она здесь.

– Назовите, пожалуйста, свое имя, мистер Стефенс.

– Я знаю, как меня зовут.

– Сделайте мне одолжение, сэр.

– Леонардо Дэвид Стефенс.

– А когда вы родились?

– 10 марта 1975 года.

– Вы знаете, какой сегодня день?

– Сколько времени я пробыл в коме?

– Полторы недели, сэр.

Лео не колебался и ответил на вопрос медбрата вполне уверенно:

– Сейчас февраль.

Заслышав ответ, я едва сама не засомневалась. Я, конечно, очень устала и немного сбилась со счета дней, но сейчас уж точно не мог быть февраль.

– А год?

Запало молчание, и, чем дольше оно становилось, тем большее волнение я испытывала.

А потом Эдмондо мягко пояснил свой интерес:

– Пожалуйста, окажите мне любезность, мистер Стефенс. Я просто следую заведенному порядку в случае, если кто-то получил серьезную травму.

– Сейчас 2011 год, – нетерпеливо вздохнув, произнес Лео.

Я ждала, что Эдмондо его поправит, но медбрат лишь продолжал стучать пальцами по клавишам. Затем скрипнула панель клавиатуры. По-видимому, Эдмондо вернул клавиатуру на место под компьютер.

– Почему бы вам сейчас не отдохнуть? – предложил Эдмондо. – Скоро вас навестит доктор.

– Я, признаться, не знаю, что и думать, – произнес Лео. – Я ее почти не знаю. Она свободно говорит о моей семье. Все это как-то неправильно.

– Я попрошу ее подождать снаружи, пока мы разберемся, в чем дело.

Мое сердце забилось чаще. Я услышала звук приближающихся к двери шагов Эдмондо. Ко времени, когда он вышел в коридор, меня всю трясло.

– Слышали? – тихо принялся вычитывать меня медбрат, прикрыв за собой дверь.

– Что такое? О чем он говорит?

– Он перенес сильнейшую травму и сейчас ничего не понимает. Это нормально.

– Нормально? – не веря собственным ушам, произнесла я.

– Ну, возможно, не вполне нормально, – задумчиво произнес Эдмондо, – но ничего неожиданного в этом нет. Врач его осмотрит.

Спокойствие Эдмондо раздражало. Я не могла спокойно стоять на одном месте. Я ощущала напряжение от макушки до самых кончиков пальцев ног.

– Можно провести осмотр быстрее?

– По-моему, Крейг Уокер сейчас в больнице, Молли. Я попрошу его визуально осмотреть больного, как только он сможет. Ладно? Лео сейчас не совсем отдает отчет в том, что происходит, поэтому будет лучше, если вы подождете в коридоре.

Крейг Уокер был американским специалистом, работавшим в отделении интенсивной терапии. Для меня он был даром богов, так как часто приходил осматривать Лео. Иногда, по окончании своей смены, Крейг задерживался, чтобы объяснить, что же происходит. Я нервно расхаживала в коридоре, поджидая его, когда ко мне подошел Крейг и поздоровался так, словно я была родственница, с которой он не виделся очень давно.

– Эдмондо все вам рассказал?

– Да, – ответил он.

Подмышкой у него была зажата папка-планшет. Врач показал мне опросный лист, прикрепленный к ней зажимом.

– Сейчас я произведу визуальный осмотр Лео, а вы прогуляйтесь, подышите свежим воздухом, купите себе что-нибудь поесть. Это займет некоторое время.

***

Прошло больше часа, прежде чем Крейг вышел из палаты Лео. Я не пошла гулять, не стала ничего есть, а сидела, вся на нервах, на лавке в коридоре. С мрачным видом врач тихо прикрыл за собой дверь.

Присев рядом со мной на лавку, он мягким голосом спросил:

– Как вы, Молли, держитесь?

– Держусь, со мной все в порядке. А он? Лео выздоровеет?

– Ну, будем надеяться на лучшее. Я обнаружил несколько отклонений от нормы. Во-первых, проблемы с моторикой нижней части тела. Он немного… разнервничался по этому поводу, но я бы из-за этого слишком не тревожился. В самом начале такое бывает.

– Он сможет ходить?

– Боюсь, пока об этом речь не идет, – принялся объяснять Крейг. – Я пока ограничился предварительным осмотром. Понадобится определенное время, чтобы точно сказать, каково его состояние. Лео не утратил чувствительности в ногах, но не может контролировать свои мышцы. Способность к моторике существенно ограничена. Я не хочу зря тревожить вас, пока мы не узнаем о его состоянии больше. Существует много поводов к осторожному оптимизму. Прочие его физические показатели остались в норме. После реабилитации мы сможем со всем справиться.

– Он будет передвигаться в инвалидной коляске?

– Пока что да.